Нина Бодэн - Мятный поросенок

- Поставим-ка его под окошком, - сказала мама. - Будет наш наблю­дательный пост.

Все коттеджи на их улице имели позади маленький садик, а фасадами выходили на Маркет-сквер. И этот диван, если встать коленками на его скользкую кожу, был как ложа в театре: за окном все время что-нибудь разыгрывалось - люди шли, кто в магазин, кто в церковь, кто в общест­венную пекарню печь пироги; сновали повозки фермеров и цыганские ки­битки; охотники спускали здесь своих собак; оркестр Армии спасения иг­рал дважды в неделю, а то и чаще; облаченный в мантию городской глашатай выкрикивал сперва: «Слушайте! Слушайте!», а потом зачитывале объявление.

А за неделю до рождества на площади появился медведь-плясун с поводырем. Медведю поднесли пива, и он встал на задние лапы, мотая большой черной башкой и покачиваясь, как подвыпивший моряк. Лили сказала, что это бесчеловечно - давать животному алкогольный напиток. Но Полл и Тео считали, что зверь как раз доволен, и вышли взглянуть него поближе.

Едва они вышли, подъехал почтовый омнибус, из него вышел какой­-то толстяк-коротышка. Полл только разок на него глянула и со всех ног вокруг фургона - к медведю. Тео поймал ее за передник:

- Полл, кто этот человек?

Она уже рассматривала зверя, его маленькие красные глазки, здоро­венные свирепые когти, как железные грабли.

- Не знаю, - отвечала она рассеянно. - То есть нет, знаю. Это, ка­жется, старик Роуленд. Ой, как хорошо, что на нем намордник!

- Что-о?!

Она рассмеялась:

- Да не на старике - на медведе!

- Полл!..

В его голосе звучала такая тревога, что она оторвалась наконец от мед­ведя и поглядела на брата. Лицо его побледнело, он промолвил:

- Ступай поговори с ним, пока я предупрежу маму.

И пулей, огибая улицу, задами - домой.

Полл глядела ему вслед, озадаченная. Но застенчивостью она никогда не отличалась, к тому же старый Роуленд однажды подарил ей шести­пенсовик. Омнибус отошел, и Полл подошла к Роуленду. Если улыбнуть­ся ему по-доброму, смекала она, то он, может, даст еще шесть пенсов, ко­торые можно отдать медвежьему поводырю, когда он станет обходить пуб­лику с шапкой.

- 3дравствуйте, - сказала она, - мистер Роуленд.

Он оглянулся на нее, его толстый, поросший жестким волосом загри­вок лег красными складками на воротник. Что-то, кажется, переменилосьв этом человеке, но она не могла понять что. Он сказал:

- Ба! Да ведь это младшая дочка Джеймса, не так ли? Полл-пончик!

Она улыбнулась в ответ, а про себя подумала: «В прошлый раз, про­изнеся это имя, он тут же и монету вручил». Но на сей раз он только голо­вой покачал и вздохнул, будто грусть его одолела.

- Твоя мама дома? - спросил он.

В это время передняя дверь отворилась, мама стояла на пороге, чуть слишком румяная, поправляя прическу рукой. Старый Роуленд промолвил:

- Вы разрешите мне войти, миссис Гринграсс?

Он снял шляпу и держал ее в руке; вид довольно жалкий. Мама кив­нула, впуская его.

- Полл, проведи мистера Роуленда в гостиную, пока я готовлю чай,­ - сказала она.

Старый Роуленд посторонился, пропуская Полл впереди себя, как взрослую леди. Это ее смутило, и она теперь стояла на одной ноге и че­сала ее другой ногой, носком башмака, потому что икра у нее вдруг заче­салась. А старый Роуленд оглядел комнату, потом повернулся к Полл исказал:

- А что, если мы глянем в это окошко? Я давным-давно не видел, как медведь пляшет.

Он стоял рядом, а она - коленями на диване, приплюснув нос к стеклу.

Медведь, уже на всех четырех лапах, семенил вразвалку вслед за хозяи­ном, который теперь шел с шапкой по кругу. Но публика быстро рассеи­валась. Полл сказала:

- А по-моему, это подло с их стороны - уйти, не заплативши, правда?

Но старый Роуленд намека не понял. Он только вздохнул опять и проговорил:

- Ну как, Полл-пончик, нравится тебе здесь жить?

И она поняла наконец, что в нем переменилось. В тот раз, когда она видела его, он был весь такой жизнерадостный, а теперь унылый какой-то. Известно, что вежливая хозяйка должна поддержать и приободрить гостя, когда он такой несчастный, поэтому Полл сказала:

- О да, нам всем здесь нравится. Даже Лили не возражает жить по соседству у тети Сары, потому что она может спокойно готовить свои уро­ки и мы с Тео ей не мешаем. А мне даже кажется, что здесь интересней, чем в Лондоне, особенно сейчас, когда холода настали. Тетя Гарри обещала, как только подморозит, взять нас на каток.

Он глядел на нее, не понимая.

- А разве ты не скучаешь по своему отцу?