Николай Печерский - Ленивые хитрецы

И вот, когда все уже думали, что в корзине больше ничего нет, мать еще раз запустила туда руку и вынула большущий кусок мяса.

- Ого! - удивился отец.-Прямо целый баран!

- Ничего,-сказала мать.-Теперь зима, не испортится.

Она сняла с гвоздя сеточку, затолкала в нее мясо и вывесила за форточку на мороз.

Не успела мать слезть с подоконника, как внизу, возле огромного сугроба, уже сидела собачонка Катушка. Три дня назад мать вывешивала сеточку за окно и уронила вниз кусок колбасы. Катушка тут же подхватила колбасу и слопала. Теперь Катушка вспоминала этот случай и ждала, что с неба снова свалится что-нибудь вкусное и она бесплатно позавтракает.

Но с неба, конечно, ничего не падало. Катушка посмотрела на сетку с мясом, обиженно вытерла морду лапой и ушла восвояси.

Разве с такого склада что-нибудь достанешь? Туда не только собака, туда даже кошка не допрыгнет.

Мать и все остальные тоже думали, что мясо лежит в надежном месте и туда никто и никогда не доберется.

Но люди жестоко ошиблись.

На следующее утро, когда Андрей пришел на кухню умываться, на сетке, уцепившись коготками за веревочки, сидел большой серый воробей с общипанным хвостом.

Он разрывал клювом газету и клевал мясо.

- Кыш! - крикнул Андрей и постучал пальцем по стеклу.

Воробей вспорхнул, покружил немного возле сараев, а потом снова примостился на свертке и начал, что называется, уплетать мясо за обе щеки.

И тут Андрей не выдержал такого нахальства. Ом взял щепку, открыл форточку и хотел стукнуть воробья по чем попало.

В это время в кухню вошла мать. И конечно же. она отобрала у Андрея щепку и не разрешила ему стукать воробья по чем попало.

- Стыд и позор! - сказала она. - Позор и стыд! Разве можно обижать птиц?

Мать усадила Андрея на стул и начала объяснять ему, почему нельзя разорять птичьи гнезда, стрелять в птиц из рогаток.

- Ласточка ловит за лето целый миллион мух и комаров,- сказала мать.- И если бы не было ласточек и других птиц, тебя бы уже давно съели комары. Понятно?

Андрей кивнул головой и сказал, что ему все понятно.

Но мать на этом не успокоилась. Она знала, что Андрею надо объяснять не один раз, а сто.

А раз это было так, мать рассказала Андрею про сову, которая съедает за лето тысячу мышей, про синичку, которая съедает за сутки столько насекомых, сколько весит сама, про воробьев и про других птиц.

И вот, пока мать рассказывала, а Андрей кивал головой и говорил, что теперь он уже все понял, воробей с общипанным хвостом наелся как следует, чирикнул на прощанье и взмахнул крыльями.

Но улететь воробью не удалось. Ею тоненькие лапки с острыми, как иголки, когтями застряли в сетке. Воробей рванулся что было силы один раз, другой, затрещал крыльями и вдруг повис на лапках головой вниз.

В кухню вбежала Ира. Она увидела несчастного воробья и закричала изо всех сил:

- Спасите воробья! Спасите воробья!

Мать и Андрей тоже перепугались не меньше Ириного. Это все-таки не шутка, если живей воробей запутается в авоське!

Мать быстро стала на подоконник и втащила в кухню сетку вместе с воробьем.

Освободили воробья с большим трудом. Он брыкался и больно хлопал крыльями по руке. Наверно он боялся, что ему влетит за мясо и за другие проделки, о которых, честно говоря, в доме никто не знал.

Мать освободила воробья, зажала его легонько в ладони, чтобы не повредить перьев и спросила:

- Ну, дети, что будем с ним делать?

Ира была меньше Андрея, не слышала рассказа про ласточку, сову и синичку, и поэтому она сказала:

- Давайте запряжем воробья в спичечную коробку и пускай он возит.

- Тоже выдумала! - сказал Андрей.- Разве воробей - лошадь? Надо его на свободу выпустить. Пускай летает по воздуху.

Пока люди размышляли, как им тут быть и что делать, воробей не дремал. Едва мать чуть-чуть раз-жала рука, он встрепыхнул крыльями и взлетел на посудный шкаф.

Как ни старались поймать воробья, он не давался в руки, будто пуля, летал из одного конца кухни в другой.

Скоро весь двор узнал, что в квартире номер 9 поймали воробья.

Посмотреть на птицу пришли и Рита, и Валя, и Ким.

А воробей все летал и летал по кухне и жужжал крыльями, будто самолет пропеллером.

- Все равно не поймаете, - сказала Рита.- Он с крыльями.

Но вот воробей утомился. Он выбрал удобное местечко - большой гвоздь, к которому прикрепляли бельевую веревку, и уселся там, поглядывая на всех насмешливыми черными глазками.

Так и остался он на кухне на всю ночь.