Ласло Харш - Ребята не подведут!

Вот поэтому-то зеленорубашечник и уходил из дому еще до рассвета, а возвращался уже ночью после отбоя воздушной тревоги.

Теперь, когда в школу ходить было не надо, Габи просыпался с ранней зари, видел, как уходит зеленорубашечник, и начинал мечтать. Мечтал он, разумеется, лишь о вещах приятных. Вот, например, ему нравилось воображать, будто возле кровати лежит Пушок и, услышав стук кованых сапог зеленорубашечника, вскидывает голову и так смотрит на Габи, словно спрашивает: «Может, укусить этого подлого Шлампетера?» И Габи тут же мысленно кричит Пушку: «Куси его, куси!» Пушок набрасывается на зеленорубашечника, срывает с плеча его автомат, стаскивает с ног сапоги и раздирает в клочья зеленую рубаху.

Несколько дней играл Габи по утрам в эту придуманную им игру. Но вот однажды, когда зеленорубашечник ушел, он вдруг услышал, как незапертая на ключ дверь тихо приоткрылась, будто ее отворила чья-то невидимая рука. Он поднял глаза и стал ждать: кто же к нему припожалует. Но никто так и не вошел, да и дверь шире не открылась, образовав такую узкую щель, что в нее не смог бы пролезть даже ребенок. Он уже решил было, что повинен в этом сквозняк, когда до его слуха донесся странный звук. Точь-в-точь такой, какой издает скулящая от радости собака. Звук этот шел откуда-то снизу. Габи посмотрел на пол, от неожиданности зажал рот рукой и кулаком протер глаза. На полу, у самой кровати, виляя хвостом, повизгивая от радости, сидел… Пушок… Да, да, Пушок!

Габи сначала очень обрадовался, а потом испугался.

«Должно быть, я заболел, — подумал он, — у меня небось температура градусов сорок пять… Это уж точно… А то бы я но видал никаких привидений… Ведь настоящий Пушок погиб. Ясно, что это только привидение…»

Он быстро зарылся головой в подушку, сосчитал до ста, потом осторожно посмотрел на пол, надеясь, что привидение исчезло. Но Пушок как ни в чем не бывало сидел по-прежнему возле кровати, вилял хвостом и весело повизгивал.

Габи страшно хотелось погладить его, но он боялся, что стоит ему протянуть руку, как Пушок исчезнет — ведь с привидениями так всегда бывает. Поэтому он только глядел на него, облокотясь на подушку. Наконец собака поднялась на задние лапы, тявкнула чуть слышно и выбежала из комнаты. Но у порога еще раз оглянулась и вильнула хвостом. Дверь так и осталась открытой.

Весь день Габи ходил сам не свой, а вечером пораньше завалился спать и сразу же заснул, потому что очень уж хотел, чтоб поскорее наступило утро. Проснулся он вовремя, слышал, как, бухая сапогами, ушел зеленорубашечник, сыграл, как всегда, в «Пушка и зеленорубашечника», и когда дошел до того места, где воображаемый зеленорубашечник задрожал перед ним, униженный и напуганный, опять отворилась дверь. Повторилось то же самое, что и вчера. Собака протиснулась в чуть приоткрытую дверь, но на этот раз не села у кровати, а, как настоящий Пушок, прыгнула на постель и свернулась калачиком у ног Габи. Габи окончательно уверовал, что он ужасно болен и в бреду видит своего Пушка. Мысль эта обрадовала его, потому что больным терять уже нечего, и он, протянув руку, преспокойно погладил Пушка — иначе говоря, пустоту, поскольку всем известно, что привидения — это сплошная пустота. Но каково же было его изумление, когда ладонь его коснулась мягкой, шелковистой, курчавой шерсти, а под этой шелковистой шерстью он ощутил тепло живого тела. Больше того, собака-привидение лизнула ему руку

На сей раз Пушок побыл с ним дольше, чем прошлый раз, и снова незаметно исчез еще до возвращения мамы с рынка «Лехел». Во всей этой истории с привидением Габи казалось странным только одно. Общеизвестно, что привидения являются обязательно в полночь, а Пушок уже второй раз заявлялся рано утром. Может, для собак-привидений раннее утро считается полночью? Надо бы проверить.

Он торопливо оделся, выбежал во двор, трижды свистнул и тут же на балконе показалась лохматая голова главного секретаря. Габи помахал согнутым пальцем: есть, мол, срочное дело. Через минуту Шефчик-старший был уже во дворе.

— Умеешь держать язык за зубами? — спросил у него Габи.

— Умею, — сказал Шефчик-старший.

— Тогда слушай. Как ты думаешь, может быть у собак полночь утром?

— А что особенного, если собаки ночью не спят и засыпают на рассвете? Может, у них утром и бывает полночь, — задумчиво сказал Шефчик-старший, которого ничуть не удивил столь странный вопрос.

— А вдруг не может?

Шефчик-старший опять задумался.