Макс Ли - Счастливая звезда

И от елки он медленно возвращался к кроватке, опускался в глубокое кресло и прислушивался к неровному дыханию ребенка.

Но настал день, страшный день, когда все доктора в один голос произнесли свой приговор… Печальные, молчаливые, стояли они все у кроватки больного и уже не тревожили его, не подносили лекарства к его запекшимся губам: борьба была кончена. И все, один за другим, молча, покинули комнату…

Старик не слыхал их ухода, он ничего не слыхал, не видал, не сознавал. Точно разом в нем все стихло, умерло. Он долго сидел, опустив голову, уставившись в одну точку, потом встал и подошел к окну.

Он давно не видал улицы, снега и деревьев и теперь, словно очнувшись от глубокого сна, смотрел на них. Ровным, белым блеском сверкал снег в сумерках надвигающегося вечера, и кусты и деревья в палисаднике гнулись под тяжестью пушистых хлопьев. Мимо решетки по улице проходили запоздавшие пешеходы, проезжали сани: все куда-то спешили, торопились, и, глядя на этих спешивших людей, старик вспомнил, что сегодня сочельник. Он невольно поднял глаза на вечернее небо. Taм, на этом небе, горела одинокая, светлая звезда. Ее блеск напоминал блеск предрассветной звезды: он был чист и ярок.

И вдруг, всем телом, всей тяжестью своей, как обожженный грозою дуб, старик упал на колени и воскликнул: «Господи!..» Это рыдание и вздох пронеслись в тишине и мраке комнаты и повторились еще раз: «Господи!» Казалось, вся сила и вся жизнь сосредоточилась в этом одном слове. С глубокой и пламенной верой молился старик, обратив лицо к далекому небу, где горела рождественская звезда. Жизни, жизни ребенку просил он и взывал, и ждал великого чуда.

………………………………………

Под Новый год в большом доме была зажжена елка. Тысячью огней вспыхнула она, засияла веселая, нарядная. Сидя на постели, еще слабый, но уже совершенно здоровый, через широко распахнутые двери, глядел на нее мальчик и, прислонясь к подушкам, улыбаясь шептал:

— Ах, дедушка, как хорошо!

На похудевшем личике его вспыхивал румянец; большие прекрасные глаза блестели, отражая весь свет маленьких, ярко горевших свечей. Около него сидел дед; он радостно и умиленно глядел на кроткий и скорбный лик Спасителя.