Анатолий Алексин - Тридцать один день

— А про нас-то он выведывал? — спросил Андрей.

— Нет, ничего не выведывал.

— Совсем ничего?

— Ничего, — ответил Профессор, но каким-то странным голосом.

Мы не стали больше расспрашивать его и побежали в столовую.

А самое удивительное случилось вечером. На вечерней линейке перед спуском флага на середину площадки вышла Катя и, обращаясь ко всем пионерам, сказала:

— Ребята! Сегодня пионеры звена Андрея Глебова на славу поработали: они помогали восстанавливать город, разрушенный врагом. Но только отправились они на воскресник тайком от нас всех. Странно! Зачем же скрывать хорошие идеи? Пионеры этого звена решили и впредь помогать населению города. Они даже план составили. Я думаю, мы поддержим это дело и все примем в нем участие!

Вот что сказала наша вожатая Катя. А Сергей Сергеич стоял рядом и одобрительно покачивал головой.

Откуда они всё узнали?

Когда я пришел в нашу комнату, то увидел там Профессора и Андрея. Между ними шел жаркий спор.

— Как же ты мог выдать тайну? Ты нарушил клятву, ты предатель! — суровым голосом говорил Андрей.

— Ты не имеешь права так говорить! Я не хотел выдавать, — ответил Профессор.

— Не хотел, не хотел, а все-таки выдал!

— Я сначала ничего не говорил. Еще в городе Сергей Сергеич спросил у меня: «Ты ничего больше не хочешь мне рассказать?» Я ответил: «Ничего!» Но потом я пришел в лагерь и увидел, что Катя плачет… Да-да, плачет из-за нас! Она и физкультурник Петр Николаевич бегали искать нас на набережную и даже в совхоз. Ну, тогда я пошел и сказал, что вы в городе. Сказал, чтобы они больше не искали. А когда вечером вернулся Сергей Сергеич, он вызвал меня к себе и долго разговаривал со мной…

— Это уж нам неинтересно! — перебил Андрей.

Профессор все время поправлял очки, и от этого у него на носу образовалась красная блестящая дорожка.

— Ты не имел права нарушать клятву! Да что тебе объяснять!.. — Андрей махнул рукой так, будто говорил с безнадежно пропащим человеком.

Сегодня вечером — торжественное открытие лагеря. Но еще до вечера произошло одно замечательное событие.

Утром мы, как всегда, ходили на пляж с Катей. Катя следит, чтобы мы вовремя переворачивались с живота на бок, с левого бока на правый, а потом на спину. Скоро, уж наверное, и дышать заставят по расписанию.

Но не в этом дело. Главное произошло перед самым обедом, когда мы вернулись с пляжа. Катя сказала, что Сергей Сергеич просит меня и Андрея зайти к нему в комнату. Мы очень удивились: неужели наказание за вчерашний побег будет сегодня?

— А вы как думали? — «подбадривал» нас Витька Панков. — Вчера на линейке был всего-навсего педагогический приемчик: «Поддерживаем!.. Ценная инициатива!..» И все такое прочее. Я уж знаю. А сегодня — раз! — и вышибут из лагеря. Так что можете собирать вещички…

Больше всех волновался Капитан:

— А почему только им страдать? За нас за всех? Ведь все мы удирали…

— Им оказывается честь, как инициаторам, так сказать. А ты что такое? Несознательный элемент, подпавший под дурное влияние, и больше ничего!

— И где это ты, Витька, таких умных слов нахватался? — зло спросил Андрей.

— Как — где? Да меня, если хочешь знать, больше вас всех воспитывали. Я в школе считаюсь почти неисправимым! — с гордостью произнес Витька. — Это я здесь держусь: неохота родителей срамить — лагерь-то заводской. Силы накапливаю. А в школу вернусь — ух, развернусь!

И он широко развел руками, словно хотел показать нам, как именно он «развернется» в школе.

— Звонишь ты — и всё! — махнул рукой Андрей.

Капитан глядел на Андрея жалобно, словно видел его последний раз в жизни. А глаза его так прямо и говорили: «Если тебя и в самом деле вышибут, что же мы тогда будем делать?»

До комнаты Сергея Сергеича нас провожало все звено. У двери все пожали нам руки, как будто прощались с нами навсегда…

— Держитесь, ребятки!.. — шепнул Витька. И первый выбежал на улицу.

Мы открыли дверь и увидели, что старший вожатый что-то пишет. «Так и есть: о нас приказик сочиняет», — подумал я. Мы вошли в комнату, а он нас вовсе и не заметил. Постояли несколько минут. Наконец Андрей тихонько кашлянул.

— Хотите знать, почему я вас не замечаю? Потому что вы не стучитесь, а прямо без всякого стука врываетесь в комнату, — сказал Сергей Сергеич.

И правда, как это мы забыли? От волнения, наверное.

— Ну, путешественники, хотел я всей вашей компании сюрприз устроить: билеты до Москвы! Как раз могли бы целое купе занять, и ехать было бы не скучно. Да есть одно смягчающее обстоятельство… Дело вы хорошее придумали: городу помогать! Я даже хочу в ваш знаменитый план от себя один пункт вставить. И вот какой!.. Неподалеку отсюда есть костнотуберкулезный санаторий. Больные ребята там лежат годами. Давайте шефствовать над санаторием, а? Тоже будет помощь городу. Согласны?