Харри Йыгисалу - Горностай

Все прочно работы в колхозе были на время приостановлены. На место пригнали бульдозеры, возле прорана установили экскаватор и пустили его в ход. В обед первые самосвалы подвезли гальку и камни к дамбе, чтобы засыпать брешь. И все же к вечеру с водой еще не справились; только к утру удалось вернуть реку в свое русло.

Озабоченные люди смотрели на затопленное поле: мало надежды спасти озимые. Надо быстро отвести с них воду, а как это сделать? Если же всходы долго пробудут под водой, они могут погибнуть. Тогда колхоз недополучит сотни тонн продовольственного зерна, и этого ущерба ничем не возместить.

Как могло случиться, что дамба не выдержала, что вода ее прорвала? Почти все, кто стоял на месте происшествия, пришли к выводу: виноваты строители, мелиораторы, воздвигавшие дамбу. Инженеры допустили просчет — не предусмотрели необыкновенно высокого подъема полых вод.

Как говорится, картина ясная, и пусть кто-нибудь попробует возразить. Да и что тут. собственно, возражать? Никто не обратил внимания на то, что несчастье надвигалось давно и неотвратимо, почти сразу после того, как польдер сдали в эксплуатацию. Каким образом?

Все началось с того, что каждую весну над осушенными полями летал самолет и разбрасывал минеральные удобрения. Ветром какую-то их часть относило в сторону, и они попадали в реку с талой водой. Что-то река выносила в море, но что-то оседало на ее дне, впитывалось в почву по се берегам. Щедро заправленная река стала зарастать тростником, или камышом, как часто его называют, и рдестом, которые препятствовали течению. По берегам буйно разрастались разные зонтичные травы и ежевика. Река заросла, даже рыбе стало тесно. Зато здесь хорошо себя чувствовали водяные- крысы. Им хватало всего: воды, обильной пищи и укромных убежищ. Иначе они но расплодились бы так сильно. Они прорыли в земляном теле дамбы многочисленные ходы и норы. Это-то, наверное, и сказалось самым роковым образом.

Эх, куда махнули! Уже не хотите ли вы сказать, что виновниками бедствия явились водяные крысы?

А почему бы нет? Для того чтобы пустить воду, не надо копать канал: вода дырочку найдет. Тоненькая струйка просочится в крысиную нору и, постепенно увеличивая скорость, будет крепнуть и шириться, превратится в бурный поток, который сметет па своем пути все препятствия.

В польдер съехали и оказались под водой даже бетонные блоки из основания дамбы. Отверстие, которое вначале можно было заткнуть шапкой, через некоторое время превратилось в большой проран, вниз низвергался настоящий водопад. Его уже невозможно было остановить рукой.

А ведь и после всего этого никому не пришла в голову простая мысль: весьма вероятно, что в прорыве дамбы были виноваты водяные крысы. Логично было бы ату мысль продолжить: несчастье, возможно, сумели бы предотвратить хищные звери, в том число маленький горностайчик, попавший в капкан.

В природе все строго учтено: любой проклюнувшийся росточек, всякое появление на свет живого существа из яйца или яйцеклетки, каждый съеденный кусок. Только некоторые люди не желают этому верит!.. «Пустое. говорят. Где ведется такой счет, кто все это регистрирует?»

Конечно, в природе ног ничего похожего на бухгалтерские книги, которые заводит человек, исписывающий многие тонны бумаги. В природе и без того все ясно: сколько пищи, столько и едоков; будет гнездо, значит, будет где жить и выводить детенышей. Природа не ищет выгоды, а старается свести концы с концами. Однако же ничего не забывает, из виду не упускает.

На маленьком островке, где прежде крестьяне заготавливали сено, вдруг перестала расти трапа: крысы все съели, оставив лишь голые камни. Долгие годы на островке все шло своим чередом и никто не тужил. Крестьяне сгребали сено в копны, птицы гнездились на лугу, крысы барахтались в воде у берега.

Но однажды люди заметили, что на островке живет лисица.

Но случайно забрела, а поселилась, вырыла нору с множеством ходов и лазов возле самой бухточки. А поблизости обнаружили птичьи перья и косточки от крыльев. Какая паршивка! Надо от нее избавиться! Избавились. Пустили пса в нору, раскопали ходы, лисиц и маленьких лисят, едва прозревших, вытащили на суд. Норное, па самосуд. Как это хищный зверь может жить на островке, где полно птиц, даже утки водятся! И никто не обратил внимания на то, что родители взапуски таскали лисятам крыс, иногда мать приносила в зубах сразу нескольких.

Нот и лисиц не стало, а птиц не прибавилось. Года через два не удалось накосить ни копешки сена, даже крысы сбежали, переселились на косу, именуемую Каменистым островом.