Мария Грипе - Эльвис! Эльвис!

Разумеется, надо терпеть. Эльвис умеет терпеть… Но легко терпеть, когда ты занят работой и весь ею поглощён. И совсем нелегко, когда ты просто вот так сидишь за партой. Без дела. И кругом ничего не происходит. Просто все говорят, говорят…

— Эльвис Карлссон! — вдруг выкликает кто-то.

Что же теперь будет?

Эльвис сосредоточенно глядит на крышку парты. Он даже глаз не поднимает. Пусть делают что хотят, только без него….

— Эльвис! Ты что, не слышишь? Учительница тебя вызывает! — доносится до него мамин голос.

Чёрт побери! До чего же Эльвису приспичило в уборную!

Чем только люди занимаются в этой школе? Сколько можно болтать языком?

Эх, кажется, сейчас он всё же пустит струю…

И правда, струя вдруг как потечёт!.. И запахло, и на пол полилось…

И сразу же рядом с ним возникло мамино пальто и перчатки…

Больше он ничего не запомнил.

Снова его будто оглушило что-то, и он даже толком не понял, чем же всё-таки кончилось дело. Запомнил только, что им с мамой пришлось вернуться домой на такси.

А после, конечно, разговорам не было конца.

Телефонные тётеньки сказали: наверное, Эльвис очень нервничал, поэтому и не мог удержаться…

Чепуха! Эльвис вовсе не нервничал. И вообще само слово «нервничал» — излюбленное словечко этих телефонных тётенек, они и к месту и не к месту вставляют его во всякий разговор.

С чего бы ему бояться школы? Там никто ровным счётом ничего не делает. За всё время, что он там провёл, никто палец о палец не ударил.

И школьник из Эльвиса не получился. Каким он был, таким и остался. Никакого превращения с ним не произошло.

А насчёт того, чтобы опять туда пойти, — это Эльвис ещё посмотрит. Есть ещё время подумать.

Когда мама покончила со всеми звонками и вышла из дому, Эльвис сразу позвонил дедушке. Он ещё вчера обещал ему позвонить, как только можно будет, и рассказать про свой первый день в школе.

— Ну? — спросил дедушка. — Как дела?

— Так вот, — ответил Эльвис, — я намочил в штаны. Что только скажут люди?

— Что такое? — с удивлением переспросил дедушка.

— Ну да, что скажут люди? — повторил Эльвис.

— А тебе разве не всё равно, что они скажут? — возразил дедушка.

Конечно, Эльвису решительно всё равно, хотя, впрочем…

— Нет, всё-таки что скажут люди? — снова тревожно переспросил Эльвис.

— А уж это их личное дело, — ответил дедушка. — Тебе-то какая забота? Пусть люди думают и говорят, что им заблагорассудится.

Да, конечно, вообще-то Эльвис согласен с этим. В самом деле, стоит ли из-за чужого мнения волноваться.

— А больше в школе ничего интересного не было? — спросил дедушка.

Вроде бы ничего больше, — ответил Эльвис.

— А какая у вас учительница? Понравилась она тебе?

Но Эльвис и учительницу тоже не запомнил. Он почти что и не смотрел на неё.

— А знаешь, на парте был солнечный зайчик, — вдруг вспомнил он.

— Что ж, отлично! — сказал дедушка.

— Да только я всё равно больше туда не пойду!

В трубке на миг вдруг стало тихо-тихо. Потом дедушка спросил:

— А как ты полагаешь, разумно это?

— А ты что мне посоветуешь? — спросил Эльвис.

— По-моему, ты сходи, хотя бы разгляди как следует учительницу, прежде чем принять окончательное решение! — сказал дедушка.

— Ты так считаешь?

— Само собой! Мыслимо ли бросать школу, когда даже ещё не знаешь, какая у тебя учительница! Я, к примеру, нипочём так бы не поступил, — решительно заявил дедушка. — Не дурак же я в самом деле!

Да, конечно, ещё разок, пожалуй, можно сходить в школу, чтобы только взглянуть на учительницу…

— Но школьником я всё равно никогда не стану! — сказал Эльвис.

— А что в этом страшного? — возразил дедушка. — Эльвис всегда останется Эльвисом.

То же самое говорит и мама. Только как-то по-другому.

— Ты верен себе, Эльвис, — сказала она ему в тот же вечер. — Каким ты был, таким ты и остался.

Мама всё оглядывает своё пальто. Пятно она вывела, но, конечно, она ещё не раз попрекнёт Эльвиса за всю эту историю. На этот счёт у него нет сомнений…

Есть ли вообще смысл Эльвису ходить в школу? Хотел бы он это знать…

Эльвис теперь больше уже не боится, что станет школьником. Этого он когда-то ещё давно испугался, потому что у маминых подруг, с которыми она так часто говорит по телефону, дети ходят в школу, и о них всегда было много разных толков, и мама то и дело повторяла:

— Да-а, Эльвис, вот когда ты пойдёшь в школу, тогда начнётся другая жизнь! В школе не место таким, как ты, там уж ты должен будешь вести себя, как школьник!