Мария Грипе - Эльвис! Эльвис!

Вот почему он сперва должен был оставить школу — для того только, чтобы вскоре вернуться сюда и начать учиться уже совсем всерьёз.

Мама сегодня очень сердита на Эльвиса.

Она стоит у окна и смотрит, как он шагает домой с сумкой на плече, шагает спокойно, не торопясь, словно ничего особенного не произошло. Ей и в голову не приходит, что он был в школе. Мама думает, что он по обыкновению украдкой улизнул из дома и всё время где-то бегал. А она тревожилась, звонила подряд всем по телефону и спрашивала, не видел ли кто-нибудь Эльвиса.

Первым делом она, конечно, позвонила дедушке — узнать, не ездил ли он в город на встречу с Эльвисом: дедушка горазд на такие проделки. Но дедушка оказался дома и ничего про Эльвиса не знал. И Петер тоже сказал, что ничего не знает, когда ему позвонила мама. Никто не видел Эльвиса. И мама ужасно тревожилась.

Поэтому, когда мама увидела Эльвиса, у неё сразу отлегло от сердца, но, заметив, что он шагает со школьной сумкой на плече и притом так спокоен и беззаботен, она ужасно рассердилась…

Что только творится у него в голове, размышляла она. Возьмётся ли когда-нибудь за ум или нет? За что ей такое наказание?

Вот он идёт вразвалочку, размахивает сумкой, глазеет по сторонам. Но её не замечает. Куда там! А она полдня простояла у окна и все глаза проглядела, высматривая его, и себя не помнила от тревоги! И по дому ничего не успела сделать. Но что за дело до всего этого сыну?

Взял да просто улизнул из дома — и всё тут! А школьная сумка, за которую мама так дорого заплатила, — что ж, наверно, её теперь только на свалку!

«Скверный мальчишка!» — подумала мама и захлопнула окно.

О том, что мама волновалась за него, Эльвис узнал лишь задним числом, когда тревога уже улеглась. Но мамин гнев и упрёки обрушились на него сразу. Поэтому ему и не стало жалко маму, хотя по справедливости её следовало бы пожалеть. Мама очень-очень тревожилась за Эльвиса и думала о нём только ласково и любовно. Правда, это было вовсе незаметно, когда он переступил порог дома. Он понял лишь, что мама на него сердита.

— Где ты пропадал всё это время?

Мама сразу же отняла у Эльвиса школьную сумку.

— Кто разрешил тебе взять сумку? Незачем без дела её таскать. Что ты вообще себе позволяешь?

Мама открыла сумку. Парик! Мама ни в коем случае не должна его увидеть! Эльвис кинулся к маме. Он должен помешать ей найти парик.

— Как ты смеешь? Ты что, драться со мной собрался?

Мама задыхается от возмущения.

— Отдай мою сумку! — говорит Эльвис.

— Не твоя она вовсе!

— Нет, моя!

— Нет, не твоя! Вот пойдёшь в школу — тогда будет твоя. Веди себя прилично! А не то я сейчас позвоню в полицию! Расскажи лучше, где ты пропадал всё это время!

Мама заглянула в сумку, но увидела только школьные принадлежности. Парик ведь лежал на самом дне, а мама не стала рыться в сумке. Эльвис сразу успокоился.

— Да я же в школе был, — сказал он.

Мама изумлённо глядит на него.

— Что? Что ты болтаешь?

— Я был сегодня в школе, — повторяет Эльвис.

Но мама не верит ему.

— Это ты только сейчас придумал, чтобы я отдала тебе сумку. Но меня не проведёшь. Я не такая дурочка, как ты воображаешь!

— Тогда пойди и позвони учительнице! — говорит Эльвис. — Ну, чего же ты ждёшь? Звони!

Тут мама и вовсе удивилась…

— Что это ты опять выдумал? Тебе же нельзя ходить в школу! Решено ведь, что ты годик подождёшь. Неужто ты правда ходил в школу и надоедал там учительнице? Мало тебе того, что ты натворил в первый день?

— Я ей не надоедал — и всё тут!

Мама устало опустилась на стул. Сил нет с этим ребёнком.

— Отвечай, ты правда был в школе?

Конечно, правда, а не то зачем бы он стал говорить?

Мама тяжко вздыхает.

— Тогда мне придётся немедленно, сейчас же позвонить учительнице и извиниться перед ней!

— Нет, не придётся, — убеждённо возражает ей Эльвис, — учительница сама тебе позвонит.

Мама растерянно глядит на него.

— Учительница будет мне звонить? Зачем?

— Затем, что я начал учиться в школе. Чтобы ты знала.

Мама ничего не понимает. Она хватается за лоб.

— Учительница намерена мне сообщить, что ты начал учиться в школе? — устало повторяет она.

— Да. Чтобы ты знала!

— Нечего сказать, хороши дела, — говорит мама. — Никто даже не подумал спросить моё мнение. Хочу ли я, чтобы ты ходил в школу? И разрешу ли я тебе ходить?

— Так ты же хотела отдохнуть от меня, так ведь?