Сергей Иванов - Ольга Яковлева

Дружить — хорошо, это Ольга знала. Она в деревне подружилась по-настоящему с двумя подругами — Галей и Таней. Эти девочки учатся в одном классе. Теперь они в третьем…

В деревне здорово было! Ольга ещё спит медвежьим сном, а девочки уже:

«Оля! Ну, ты скоро? Одни уйдём!» — и улыбаются. (Тогда ещё разрешалось Ольгу Олей звать.)

А летом окошки-то всё время открыты, и Ольга отвечает им прямо из-под одеяла:

«Я даже не завтракала!»

«Да мы взяли! Идём!»

«Я даже не умывалась!»

«Там умоешься…»

И — на озеро! Ольга через окно, чтоб тётка Вера не видела. У Тани лодка своя была — отцова. Они втроём выедут на середину — и завтракать: хлеб, огурцы, картошка холодная. А пить — прямо через борт наклонись… Галка за, края лодки ухватится, ноги расставит и кричит:

«Девочки, вы что? Лодку опрокинете!»

А Ольга с Таней нарочно на одну сторону налягут, чтоб лодку нагнуть, до воды дотянуться.

Хорошо было…

После той истории со слайдами Ольга не надеялась, что Светлана к ней снова подойдёт. И вот вдруг, когда она поднималась на школьные ступеньки, Светлана взяла её за рукав.

Ох, какая минута это была неподходящая! Так Ольге хотелось в школу промчаться первой! Но посмотрела молча на Светлану, себя пересилила и послушно пошла за ней.

Они миновали шумную часть двора, завернули налево, прошли немного вдоль заборчика, за которым был пришкольный участок… А через заборчик этот, словно кипящее молоко через край кастрюли, переваливались огромные буйные кусты. И что там делалось, на пришкольном участке, Ольга не знала. Туда ходили только шестые-седьмые классы да члены специального кружка.

Светлана остановилась, опасливо огляделась кругом. Ни одна живая душа не видела их сейчас в этой отдалённой части двора.

— Пошли! — шёпотом сказала Светлана.

— Что такое? — тоже шёпотом спросила Ольга.

Они прошли ещё шагов пять. Но совсем медленно. Светлана считала штакетины:

— Двадцать семь, двадцать восемь… — тут она несильно надавила на штакетину — получилась дырка!

— Скорей! — шепнула Светлана.

Ольга нырнула в лазейку и тут же налетела щекой на сухую ветку, которая торчала, как деревянный штык.

— Дальше, дальше! — Светлана толкнула её головой.

— Сейчас…

— Скорее, замаскировать надо…

Ольга продралась сквозь кусты и оказалась… на огромном поле, разбитом на множество коротких толстеньких грядок.

Может быть, не таким уж и огромным было это поле, а просто так показалось Ольге после шумной толкучки во дворе, и Светланиной таинственности, и неприветливой тесноты кустов… Ольга до этого каждую секунду чувствовала огненный росчерк царапины на щеке, а теперь забыла про всё, стояла и смотрела, боясь перевести дух.

Светлана, тихо пошуршав ветками, тоже вылезла из чащобы, стала рядом.

— Да! Какой участочек! — тихо сказала она и пошла вперёд.

Они шагали по главной дорожке, а слева и справа были всё грядки, грядки, грядки!.. Наверное, сто или тысяча грядок. И причём на каждой росло что-нибудь своё. Пшеница, турнепс (Ольга их знала по деревне), горох. Потом неизвестно что, неизвестно что, неизвестно что: просто росла на грядках как будто бы сорная трава, но ухоженно и аккуратно. Значит, какое-то хорошее растение… Вдруг Светлана остановилась:

— Видала?

На грядке, среди сильно уже повядших больших листьев — вроде как у лопуха или у тыквы — лежало три крупных полосатых шара. Ольга никогда не видела, как они растут, но догадалась сразу: арбузы!

Подруги полюбовались арбузами минутку, словно невиданными зверями за оградой, и пошли дальше. Светлана сказала:

— Их трогать нельзя. Заметят сразу…

Дальше были кабачки и ещё одни кабачки, но какой-то странной формы: короткие, круглые и ребристые. Однако после арбузов на них смотреть было уже неинтересно. Дальше росло два обобранных куста крыжовника…

И вдруг они обе остановились: Светлана — потому что знала, а Ольга — потому что дальше идти не могла. На грядке росла клубника. А из-под тёмно-зелёных её лакированных листьев, как из-под зонтиков, выглядывали красные и розовые ягоды — клубничины!..

Это всякий знает: клубники много в июле, в конце июня. Тогда ты её хоть до отвала ешь — конечно, если у тебя не бывает после этого крапивницы. Но уже в середине июля клубника — как говорится, хоть плачь, хоть скачь — исчезает на целый год! И ни за какое серебро, ни за какое золото свежей клубничной ягодки тебе не видать до следующего начала лета!..