Михаил Коршунов - День веснушек

А пластик? Ни трещины, ни царапины.

Пришёл снизу Боря. Услышал, что стучат. Интересно стало. Первыш дал Боре молоток — пускай и Боря попробует расколотить пластик.

Боря начал расколачивать и не расколотил.

— Может, за Серёжей сбегать? — предложил Боря. — Может, он расколотит?

— Сбегай, — сказал папа.

Боря сбегал за Серёжей, привёл его.

Дали Серёже молоток, и Серёжа начал расколачивать пластик молотком.

— Ещё за кем-нибудь сбегаете? — спросил папа.

— Нет, — сказал Первыш. — Может, его в школу взять? Там все колотить будут!

— Возьмите, — сказал папа. — Пусть вся школа колотит.

…По пластику колотила вся школа. Колотила чем попало: и молотками, и камнями, и хоккейными клюшками, и просто каблуками ботинок.

Его подкладывали под столы и парты и давили изо всех сил, бросали в форточку с самого верхнего этажа…

Опыты с пластиком ещё продолжались бы, но Серафима Павловна отобрала его наконец у ребят и заперла у себя в кабинете.

После уроков Серафима Павловна вернула пластик Первышу.

На пластике — ни трещины, ни царапины. Хоть сейчас делай из него самолёт или ракету!

Первыш так и сказал отцу. И отец согласился: уж если вся школа испытывала пластик и он выдержал — значит, на самом деле крепче стали.

Ну и повезло всем школьникам!

В середине недели объявили свободный день. — Никаких занятий. «День здоровья» называется. Не санитарный, а здоровья. Исключение из правил— трудиться не надо. Гуляй себе.

В школу надо было прийти к десяти утра, а не к девяти, как обычно. И ещё надо было взять еду. Это обязательно. А кто хочет, может взять и сани. Только небольшие. Ребята обрадовались и начали, конечно, кричать. Кто-то упал со стула, а кто-то взобрался на стул прямо ногами.

Когда ребята радуются, они всегда должны кричать, а то иначе радость будет неполной. Это всем ребятам известно, всем родным известно и всем учителям. Вообще каждому человеку.

Когда кричишь, уже набираешься здоровья.

Вот почему Светка чуть что — аааа! Забота о собственном здоровье, а на здоровье других наплевать.

Тамара Григорьевна в конце уроков ещё раз напомнила, чтобы приходили к десяти часам, и без малейшего опоздания. Ведь они даже не уйдут, а уедут на метро.

— Можно, я приглашу бабушку? — спросила Лиля.

— Можно. Пригласи.

— И я приглашу, — сказал Серёжа. — А то у меня бабушка курит.

— И ты пригласи. Устроим и для твоей бабушки День здоровья.

А Первыш подумал, что ему приглашать на День здоровья некого. Мама на работе, папа на работе, а Светка надоела до смерти.

* * *

Утром все ребята собрались в школьном дворе раньше десяти часов.

У каждого был с собой завтрак. Принесли ребята и мячи. Это ничего, что зима, что снег, — всё равно можно играть в мяч. Глеб Глебыч сказал, что можно. Что даже необходимо играть.

А Тёма привез свой завтрак прямо на санях. А Лиля сама приехала на санях. Её привезла бабушка. И завтрак с Лилей приехал. Была в сумке и маленькая куколка. Та самая, которая вместе с Лилей учится в первом классе.

Коля просто принёс завтрак. Саней у него не было: он давно подарил их Светке. И Боря принёс завтрак без саней. Но зато он принёс ещё большую бутылку с чаем.

А Серёжа привёл бабушку. Она была с виду строгой, вроде бабушки Ревякина. Но Коля очень хорошо её знал. Она добрая, весёлая и только с виду строгая, потому что курит. Она и сейчас достала папиросу, спички и закурила.

Но Серёжа сказал голосом Тамары Григорьевны:

— Бабушка, ты забыла!..

— Фу ты господи… — испугалась бабушка и погасила папиросу.

Серёжа отнёс папиросу в урну.

Пришла Тамара Григорьевна. Её сразу окружили.

А Петя спросил:

— Есть когда будем?

Даже Тамара Григорьевна, привыкшая ко всяким неожиданностям, растерялась.

— Ну знаешь ли, Амосов… Надо хотя бы за ворота школы выйти.

Ребята построились в пары.

— Пойдёте самостоятельно, — сказала Тамара Григорьевна. — По всем улицам до станции метро. А я и бабушки будем наблюдать, как вы знаете правила уличного движения и умеете пользоваться светофорами.

Ребята обрадовались, что пойдут самостоятельно.

В метро купили сразу тридцать билетов и спустились по эскалатору на платформу.

Тамара Григорьевна велела разбиться на три группы, чтобы каждая группа успела войти в вагон без толкотни и паники.

Подошёл поезд. Две группы попали в один вагон с Тамарой Григорьевной, а другая группа, с бабушками, — в другой вагон. Но от этого даже веселее всё получилось: можно было смотреть друг на друга через стеклянные окна, размахивать руками и пытаться кричать. Потому что, когда кричишь, уже набираешься здоровья.