Николай Григорьев: Приключения крылатого колеса

В лаборатории добивались от будущей турбины не только высокого КПД. Важно и другое: чтобы турбина, которой жить под водой, чувствовала себя в подводном царстве как дома. Беда, если турбина и вода между собой не поладят. Нет в природе стихии, более разрушительной, чем водяная. Говорят: "вода и камень точит". Да что камень – вода беспощадно уничтожает могучие стальные лопасти турбины! Отлитые из крепчайшей стали, огромные лопасти превращаются в трухлявую губку, пнешь – и нога пробивает металл насквозь.

А виной всему пена воды, та самая искристая кружевная пена, из которой в сказках рождаются красавицы русалки…

Здесь надо представить себе, как действует турбина. Вода, накопленная выше плотины, падая, вращает колесо. Дальше проваливается вниз, в гигантскую бетонную шахту, откуда с ревом подземной рекой выливается наружу.

Вот тут под турбиной и возникает пена. Чтобы объяснить это явление, обычно ссылаются на бутылку лимонада. Лимонад прозрачен, но откупорьте бутылку – и напиток вспенился. Отчего? Это освобождается газ, растворенный в лимонаде.

Значит, если давление в жидкости падает, из нее выделяется газ? Да, таков физический закон. По этому закону вода, проваливаясь под турбину, где воздух разрежен, как бы вскипает. Лопасти турбины с нижней стороны покрываются бисером воздушных пузырьков. Но каждый пузырек живет ничтожное мгновение – он лопается, и на смену ему вздувается другой. Миллионы и миллиарды пузырьков нескончаемой чередой толкутся на лопастях турбины. И каждый наносит удар: превращаясь в капельку воды, пузырек ударяет по металлу, как молоточком.

Это разрушение металла водой ученые назвали кавитацией (от латинского слова "кавитас", что значит "углубление, полость").

Можно ли бороться с кавитацией?

Борются. Вот лопасть турбины. Оказывается, достаточно придать ей небольшой дополнительный изгиб – и кавитация ослабевает. Но что за изгиб надо сделать, в какой части крыла, на каком пространстве, какой крутизны?… Все это таинственно и неуловимо, пока могучая мысль ученого и зоркий взгляд исследователя не дадут решения.

Однажды, придя в лабораторию, Орешникова увидела в раздевалке у зеркала приказ. В нем было сказано, что окончившие практику не будут отпущены из лаборатории, а зачисляются здесь же временно на работу. "Ну что ж… – И девушка почувствовала, что всем сердцем одобряет приказ. – Значит, так надо для средневолжской турбины…"

Лаборатория с односменной работы перешла на круглосуточную.

Иван Петрович Белов довольно часто бывал в лаборатории. Ведь это он направлял все программы исследований. Его плотную фигуру в белоснежном накрахмаленном халате можно было увидеть то внизу, у верстаков механиков, то под куполом, на антресолях, то в гуще змеившихся всюду труб. После такой пробежки главный конструктор обычно уединялся с начальником лаборатории и инженерами-аналитиками.

Орешникова снимала очередные показания с приборов, когда вдруг обнаружила, что профессор стоит рядом. Не поднимая глаз, она закончила работу и закрыла журнал.

– Здравствуйте, Иван Петрович.

– Здравствуйте, здравствуйте… – Профессор придвинул свободный табурет, сел. – Ну, как наши студенческие успехи?

Потом спросил, не огорчил ли Орешникову вывешенный приказ, очень обрадовался ответу и похвалил девушку за комсомольскую сознательность.

Он поднялся так же внезапно, как подошел.

Галя храбро задержала его руку.

– Иван Петрович, погодите уходить… Ну, сядьте, пожалуйста. Говорят, что с проектом у нас плохо. Это правда?

– Ну, что вам сказать? – профессор задумался. – Трудно рождается проект, очень трудно. Чайка задает-таки жару!

Из разговора девушке стало ясно, во-первых, что турбина-великан сможет жить, если будет выполнена с такой точностью, какой турбостроение еще не ведало, и, во-вторых, что ныне существующая теория расчета турбин для великана оказалась непригодной – устарела.

Вскоре по заводу прошел слух, что главный конструктор заказал новую математику. Люди пожимали плечами: "Что за чудачество? Заказать можно костюм, торт к именинам, билет в театр. Но математику… Это же одна из древнейших наук человечества!"

Однако слух подтвердился. Заказ на математику был сделан. Белов послал его в Академию наук.