Анна Масс: Я и Костя, мой старший брат

А чем Косте плохо? У него балкон, папа месяцами в командировках. Правда, когда папа приезжает, у него бывает много народу, и тогда Косте приходится заниматься на кухне. Впрочем, он обычно занимается в университетской читальне или в Ленинской библиотеке.

А когда Костя ложится спать, наступает папина очередь отправляться на кухню. Он там работает. Пишет книгу о своей профессии. Он читал нам отрывки из этой книги, и мне после этого еще сильнее захотелось стать кинооператором. Я как-то очень хорошо прочувствовала, что для этой профессии совершенно не важно, знаешь ты правописание приставок или не знаешь. Умеешь вычислить стороны параллелепипеда или не умеешь. А нужно совсем другое: например, наблюдательность и выносливость. Вот эти качества я в себе и вырабатываю.

Сегодня у меня в ящике стола лежала очень интересная книга «Узнаете? Алик Деткин!» писателя Алексина. Я уже дошла до того места, как компания мальчиков и девочек оказалась замурованной в подвале старой дачи, и меня очень тревожило, сумеют ли они выбраться из подвала. Но как раз сегодня, пожалуй, читать не придется: ведь в четыре часа нужно быть у Люсиного дома — мы договорились идти в поход за макулатурой, а перед этим необходимо подзубрить английский, потому что Инна Александровна грозится выставить мне в четверти двойку. Конечно, не выставит, но все-таки неприятно.

И тут вдруг я вспомнила: портфель! Портфель-то я оставила во дворе на скамейке! Я бросилась к двери, но тут раздался звонок. Я открыла. На площадке стояли двое второклашек из нашей школы. Один из них жил в нашем доме — Сережка, тот самый, который свалился со строительных лесов да клумбу. Сережка держал мой портфель.

— Рылись? — строго спросила я мальчишек.

— Не рылись, а заглянули, чтобы узнать чей! — с сознанием своей правоты ответил Сережкин товарищ.

Сережка злорадно хихикнул и сказал:

— По русскому тройка вот с таким минусом! — И он широко раздвинул руки, чтобы показать, какой минус.

Я испуганно оглянулась на открытую дверь Костиной комнаты и сказала, забирая портфель:

— Громче не мог? Ну и что — с минусом? Подумаешь! Тоже мне отличник!

— Ну и отличник, — ответил Сережа и потупился со скромной гордостью.

— В следующий раз будешь с лесов падать — подстилай подушку, отличник! — посоветовала я и захлопнула дверь.

Все-таки последнее слово осталось за мной.

— Ну-ка иди сюда, — позвал меня Костя.

Я вошла и остановилась у двери:

— Чего?

— Значит, тройка с минусом по-русскому?

— Ну и что? Ведь не двойка?

— Покажи-ка дневник.

Я знала, что, если начну протестовать, Костя встанет и про-сто-напросто силой отберет дневник. Поэтому я вынула из портфеля дневник и протянула ему:

— Пожалуйста! — и уселась на край тахты.

Костя с любопытством переворачивал страницы, а я смотрела на него и думала: как было бы хорошо, если бы мы никогда не ссорились. Но это невозможно по многим причинам. Главная — я Косте всегда мешаю. Так ему кажется. А мне кажется, что он мне мешает. И мы постоянно цапаемся.

Папа говорит, что с годами это пройдет, по что-то не проходит.

Я никогда не забуду, как Костя однажды взял меня в кино. Всю дорогу он мне рассказывал о художнике Андрее Рублеве, о древней Руси, о нашествии татар, о русских князьях. Кое-что я знала из уроков истории, но Костя рассказывал в тысячу раз интереснее, чем наша учительница. Сравнить нельзя! Я так заслушалась, что налетела на урну. Костя взял меня за руку. Я гордилась, что иду рядом со старшим братом. Мне очень хотелось, чтобы нам встретился Афанасьев из седьмого «А» и чтобы он со мной поздоровался, и я бы ему кивнула. И чтобы Костя спросил: «Это кто такой?» А я бы ему ответила: «Да так, один из седьмого «А».

Но Афанасьева мы, к сожалению, не встретили, а встретили Люсю, которая никогда до этого Костю не видела. Его из нашего класса вообще никто не видел, потому что он редко бывает дома. Люся шла со своей мамой, и когда мы поздоровались, Люсина мама сказала: «Вот сразу видно — брат и сестра!» И хотя ничего особенного в ее словах не было, мне стало очень приятно.

Дальнейшее я вспоминать не люблю. Оказалось, что на фильм «Андрей Рублев» детей до шестнадцати лет не пускают. Женщина, проверявшая билеты, слушать ничего не хотела. «Идите, идите! — кричала она. — Не пропущу!»

Костя был ошарашен. Он давно мечтал посмотреть этот фильм. Ему просто не верилось, что вот из-за такого пустяка, как я, он его не посмотрит. Он пробовал объяснить женщине, что ему меня девать некуда, что он не успеет отвести меня домой, — та твердила одно: «Не имею права! Я из-за вас выговор получать не желаю!»