Альберт Иванов - Пираты Неизвестного моря

– Заботливый, – уважительно произнес шофер.

Все полезли в автобус. Сразу началась суета, шум и гам. Вениамин хотел что-то строго сказать, но только рукой махнул и засмеялся.

– Вы их, пожалуйста, не растеряйте в дороге, – шутливо попросил он шофера.

– Постараюсь, – в тон ему ответил шофер, а потом серьезно спросил: – И как это вы с ними один оправляетесь?

– И сам не знаю. Ладим…

– Я бы не смог. Их вон сколько. И все языкастые, ершистые. Тронешь – уколешься. Тут призвание надо иметь…

– Наверное, – согласился Вениамин. – Без призвания всюду трудно… И шофером без призвания не станешь, и учителем.

– Точно. Ведь вот мое дело – сиди и крути баранку, покуривай да не езди на красный свет. А не тут-то было! Тут еще любовь нужна. Каждое дело любви требует – что твое учительское, что мое шоферское, что его, к примеру, плотницкое, – и шофер указал на Петьку.

– Какой же я плотник?! – удивился тот.

– Это верно. Тебе еще до плотника учиться и учиться!

Петька задумался.

– Эй, разбойники, – прикрикнул шофер на расшумевшихся ребят, – потише! Автобус перевернете!

На мгновение наступила тишина, а потом снова все засуетились, стали пересаживаться с места на место:

– Куда лезешь?

– А я давно это место занял!…

– Девочки, как приедем, сразу в школу зайдем. Ага?

– Не толкайся! Вень, скажите ему!

– Я ничего… Я сижу…

Наконец все уселись. И как всегда бывает в минуту отъезда, всем стало страшно грустно. Вот сейчас автобус тронется, и лагерь, где ты прожил почти месяц, останется позади, мелькнет за поворотом и исчезнет…

– Вень! – Петька резко высунулся в окно. – А ты чего не садишься?

– У меня еще тут дела есть, я вечером поеду. – Вениамин засуетился, влез в автобус, постоял немного, потом быстро сказал: – До свидания, мальчики! – и выскочил из машины.

– Ну что, трогать? – опросил шофер.

– Давай, давай, – поспешно сказал Вениамин.

Автобус фыркнул и медленно поехал вдоль забора. Мальчишки и девчонки, высунувшись из окон, махали руками, платками, панамами.

А Вениамин стоял и смотрел вслед. Внезапно к нему подлетел Колька – эх, опоздал! – и отчаянно замахал вслед ребятам своей дырявой соломенной шляпой.

Автобус выбрался на шоссе, шофер дал газу – и все осталось позади: лагерь, Вениамин… А потом пошли плясать деревья вдоль дороги, и все исчезло. Деревья прыгали, кружились, сливались в один бесконечный зеленый хоровод. А вдалеке виднелся кончик мачты, с которой был сегодня спущен пионерский флаг.

– Можно потише? – неожиданно попросил Гринберг. Шофер страшно удивился:

– Вот это да! Первый раз вижу мальчишек, которые не любят быстрой езды! Может, плохо кому?

– Да нет, – сказал Петька. – Просто так… Давайте помедленней…

Шофер тоже оглянулся, увидел мачту над деревьями и все понял. Автобус медленно катил по дороге, и все смотрели, как постепенно скрывается за верхушками деревьев тоненький кончик мачты. И словно надеялись, что это всего-навсего лишь прогулка, и сейчас автобус-повернет назад, и они снова вернутся в лагерь… Хотя бы еще на день!

Но автобус не поворачивал. И вот уже дорога выбежала из леса, пошли поля, замелькали телеграфные столбы. Кто-то из девчонок запел: «Ах, картошка-тошка-тошка…»

Но никто не поддержал, и девчонка замолчала.

И все молчали.

Только мотор монотонно шумел, да тормоза скрипели на поворотах.

И все вдруг заговорили о лагере, о лесе, о реке, о походе. И всем вдруг показалось, что все это было страшно давно – не вчера, не сегодня, а, по меньшей мере, год назад.

– Город, – сказал шофер.

Впереди на холмах были видны высокие здания, мост через реку, телевизионная вышка.

И не успели ребята оглядеться, как уже мимо замелькали знакомые улицы, дома, парки.

На вокзальной площади автобус остановился.

– Станция «Вылезай», – пошутил шофер. – Приехали…

Петька первым выпрыгнул из автобуса. За ним стали вылезать остальные.

Из вокзала выходили люди – только что подошел дачный поезд. Петька словно еще не мог свыкнуться с мыслью, что вот он снова в городе. И эти люди, приехавшие на дачном поезде, проезжали мимо той станции, где находится его лагерь, а может, кто из них именно на этой станции и сел на поезд…

– Растяпы мы! – оказал Петька. – Даже с Вениамином толком не попрощались…

– Он, наверное, теперь обидится, – тихо ответил Гринберг.

– Может, вернемся? – неуверенно опросил Петька.

– На своих двоих? – усмехнулся Грунькин.