Зинаида Лихачева: Вася Чапаев

— А что стало с теми, которые убежали? — тихо спросил Андрей.

— Чего стало... — вздохнул дед. — Которые попались, которых поубивали, которые без вести сгинули. Без головы какая уж вольница — так скитались где придется...

— Зря это все. И Разин Степан погиб зазря! — задумчиво проговорил Андрей.

— Это как же так ты рассудил? — заволновался дед. — Не зазря, а за народ! За мужицкие слезы голову сложил! Казнили его, заступника нашего, а народ его не забыл и во веки веков не забудет! Велено было во всех церквах Степану Тимофеевичу анафему петь. Это, стало быть, проклясть его, чтобы душа до скончания века в адском пламени горела, мучилась. А попы диву давались: что ни поминание, у всех раб божий убиенный Степан записан! Кровавыми слезами плакал народ по атаману. После него и надеяться стало не на кого... Осиротел мужик.

Андрей тряхнул кудрями.

— Ничего, еще найдутся атаманы. С умом возьмутся — и полетят все бары с царем-батюшкой вместе! Дождется народ вольной жизни.

— Андрюшка! Ты чего городишь-то? — испугался дед. — За такие речи тебя знаешь куда упекут?

Андрей засмеялся:

— Знаю. Куда Макар телят не гонял! А там уж много наших... Ничего, живут!

Вася впервые видел брата таким. Глаза Андрея горели синим огнем. Лицо стало веселым и дерзким. Дед тоже был поражен видом внука. Он торопливо перекрестил его.

— Господь с тобой. Смотри, парень, с огнем шутки плохи!

Андрей присвистнул и соскочил с печки:

— Хоть ты, дед, не пугай! И без тебя пугал много!

Вечером, когда Андрей колол дрова, а Вася таскал их в избу, он не выдержал и спросил:

— Андрюша, Иван Михайлович нам говорил, что мы Доживем до такого времени, когда все ребята будут ходить в хорошей одежде и книжки будут у каждого. Правда это?

— Правда! — твердо ответил брат. — Будет такое время.

Вася нерешительно потоптался на месте.

— Андрюша, а вот ты сказал, что скоро бары с царем полетят. А купцы?

Андрей внимательно посмотрел на братишку.

— У тебя что длиннее: уши или язык?

— Это ты к чему?

— А к тому, что скажешь тебе, а ты пойдешь по деревне трезвонить, как пономарь...

— Андрюша, молчать буду! Хочешь, земли съем? — Вася стремительно нагнулся и наскреб горсть мороженой земли. Он уже поднес ее ко рту, но Андрей шлепнул его по руке.

— Брось! Только дураки так делают! Слушан. В Чебоксары приехал один чуваш. У него народ собирается, книжки читают про то, как надо жить, чтобы народ с голоду не мер. Этот чуваш много чего знает. Грамоте его выучил один гимназист из Симбирска. У того гимназиста старший брат тоже за народ шел... и за это царь его повесил...

— А мне нельзя туда пойти, книжки послушать?

Андрей даже рассердился:

— Подрасти сначала! Вот дурак я, что рассказал.

— Ну ладно, не буду спрашивать, только ты мне про купцов-то не сказал: полетят они?

— Сами переведутся! — буркнул Андрей. — Таскай лучше дрова. Посидели, и хватит.

Вася понял, что больше брат ничего не расскажет. «Скорей бы вырасти... — думал он. — Дед говорит, что есть такая богатырская трава... А где растет, неизвестно. Вот найти бы!»

Отшумело весеннее половодье. Катерина радовалась, что заморенная коровенка дотянула до новой травы. Но вдруг на семью Чапаевых обрушилось несчастье. Отец, плотничавший вместе с Михаилом и Андреем у купца Тихомирова, упал с лесов и сломал ногу. Прямо с работы сыновья отнесли его в городскую больницу, а когда вернулись, купец отказал им, сославшись, что они, дескать, работали у отца в подручных и что он не может доверить им самостоятельную работу.

Так, нежданно-негаданно, семья лишилась единственного заработка.

На другое утро дед Степан молча оделся и ушел куда-то. Вернулся к вечеру довольный.

— Ходил к Тихомирову, обсказал ему, какое наше положение. Смяк купчина, нанял меня с Мишкой и Андрюшкой в грузчики. Хлеб на баржи будем грузить!

— Грузчиком? — охнула Катерина. — В ваши-то годы?

Дед обиделся:

— А какие мои годы? Как ты можешь их считать, ежели я сам того не знаю? Ты гляди, как бы я твоих парней заместо рукавиц за пояс не заткнул!

Дед приосанился и погладил бороду:

— Не бойсь! Выдюжим! А там Иван из больницы придет... Бог не выдаст, свинья не съест!

Ребята, причесанные и умытые до глянца, сидели чинно, с торжественным выражением на лицах. Сегодня Должен быть экзамен для перевода во второй класс. Когда открылась дверь, они дружно встали и, как один, осипшими от волнения голосами поздоровались с вошедшими.