Сергей Иванов - Случай на станции Скалба

- Свинца! - И со всею своей немалой силой Градус стал дергать ручку. А вот это было уж совсем глупо: дверь открывалась вовнутрь. С третьего или четвертого раза ручка отлетела. Он опять стал бить в дверь плечом.

- Я тебя достану, Свинца! Сам открой!

- Ты! Градусов! - Он услышал голос девки. - Лучше уходи отсюда! За мной скоро приедут! Ясно - девка врет… Но, может, она и не врет! И кого-то из этих, сидящих внутри, все равно будут разыскивать. Или вдруг появится грибник… Невольно Градус почувствовал тайно торчащий за поясом пистоль.

И сразу представил, как он пойдет на грибника, вообще на любого, как тот попятится… Сейчас бы и Усач от него попятился! Сейчас бы… На миг он вспомнил всех, кто унижал его и в колонии, и вообще во всей его жизни!

- Ладно! - Запер дверь на тяжелую щеколду. - Я посидел, а теперь вы посидите!

Для чего-то пнул дверь ногой - подметка треснула и наполовину отлетела, у кроссовки получился такой известный классический вид, про который говорят: «Каши просит».

Досада и злость на весь мир охватили Градуса. Он вырвал пистоль, обежал баню, сунул пистоль в окошко:

- Сидите?.. - и нажал курок…

Почувствовал, как револьвер слабо дернулся у него в руке. И одновременно плеснул звук, острый, как пика. И выше этого звука взвизгнул, как чиркнул, еще один: это пуля, ударившись о дикий камень, которым была обложена печь, отскочила в угол, упала бесформенной мертвой пчелой…

Может, Градусу было бы легче, если б он услышал, как Солдат-Юдин завыл от страха, и увидел, как Крыса схватился руками за волосы, словно думал, что они сейчас улетят… Но Градус ничего этого не видел и не слышал. Он гнал по лесной дороге, потом по скалбинским улицам. Вбежал в свой затхлый дом, увидел бутылку на столе. И сейчас, наверное, настоящий блатной должен был опрокинуть стакашек и сесть подумать, как положено. Но ведь Градус не был настоящим… Это он только Свинцову таким казался…

Быстро Градус переодел рубашку. У него как раз была одна чистая и почти новая: сестрица мужнину отдала. Градус сперва вообще не хотел ее надевать. Хотел ее керосином всю облить, а после возить по дому, а после поджечь. Но теперь ему вдруг стало все равно. Он надел эту рубаху… Увидел на стуле забытую Свинцовым кожаную куртку, сбросил пиджак, надел ее. Куртка была маловата, но как-то не хотелось поднимать с пола пиджак… Пнул его ногой. Вынул из-под матраса кошелек с деньгами. Все!

Нет! Побежал в сарай. Там, в углу. видал он, валялась цепь от давным-давно подохшего Джека. Градус поднял ее - цепь зазвенела. На секунду он вспомнил рыже-серого Джека, который катал Градуса… Прямо эту цепь Тонька цепляла за передок сделанных дедом санок.

Побежал к мопеду, сунул цепь в ящик под сиденье и потом туда же замок от дома. Теперь больше не надо было запирать: ведь Градус не собирался сюда возвращаться… Подумал: «А не поджечь ли все-таки?..» И понял, что уже нет времени. Уже его могут искать… раз он стрелял! А так тем более - пожар, сестре позвонят. А сестра еще могла пригодиться!

Больше уже не взглянув на материнский дом, не думая об улице, по которой ходил всю жизнь, ну кроме того, что сидел в колонии, Градус помчался к станции и еще немного по узкой пешеходной дорожке - туда, где начинался микрорайон и где была та самая сберкасса… Метрах в сорока-пятидесяти торчали какие-то кустики и стояла сосна. Тут они между прочим, тогда и сидели с Усачом, когда… ну и тому подобное. И тут Градус поставил мопед, примотал его цепью к сосне, запер цепь на замок.

Все, начиная с того момента, когда он надел свинцовскую куртку. Градус делал словно по чьей-то команде. Ему всегда тяжело было соображать: одно сделаешь, а чего дальше-то? Сейчас не успевал одно придумать - готово другое! Как будто Усач ходил у него за спиной и подсказывал…

Уже в поезде, сидя, как приличный, с билетом в кармане, он подумал: «В парк Горького пойду». Ему есть хотелось. «Там и пожру! Пивка выпью!»

Треск мопеда пропал. Свинцов радовался этому и… Жалко мопеда было до ужаса. Где его теперь разыскивать? И еще в каком виде найдешь! А уж такой мопедик отлаженный - лучше мотоциклов гонял. И прав не надо!

Тут он заметил: Алена смотрит на него.

- Ну, Свинцов, открывай!

С одной стороны, чего тут, действительно, как жабам под мокрой бочкой… А с другой - вдруг не уехал? Свинцов вспомнил его глаза… какие-то фиолетовые… когда он говорил, что собирается сделать с Аленой…

- Ну чего ты сифонишь, смелый мальчик? - зло спросила Алена. - Самой мне, что ли, эту вашу лавку ворочать? Вон у тебя есть этот… грызун. Пусть очистит мне выход!