Илья Туричин - Сердце солдата

— Тебя как звать? — неожиданно спросила Варвара.

— Коля.

— Ты чей?

— Гайшиков.

— Василия сын?

Коля кивнул.

Варвара снова молча склонилась над шитьем.

Коля посмотрел на нее, на ребятишек и только теперь ощутил неловкость наступившей тишины. Через минуту, не выдержав, он кашлянул и спросил хрипловато:

— А вас как звать, тетенька?

— Варварой. — Она положила шитье на колени и выжидающе посмотрела на Колю.

Коля повел плечами и, понимая, что молчать дольше нельзя, решительно сказал:

— Молоко в хате прокиснет… Я вынесу в сени?

— Вынеси, — сказала Варвара. И, отложив шитье, достала из-за печки шумовку. — На-ка вот…

Коля понял: тетка знает, что в бидоне что-то есть. Он облизнул вдруг пересохшие губы:

— А… зачем?..

— Пригодится, не руками же в молоке шарить. — Она сунула ему в руку шумовку и взялась за ручку бидона. — Тащи.

Коля поднял бидон за другую ручку, и они вышли в сени.

Варвара поставила бидон на пол и, не говоря ни слова, вернулась в комнату, оставив в дверях большую щель, чтобы в сени проникал свет.

Все это было так неожиданно для Коли, что он растерялся. Безусловно, тетка видела в бидоне сверток. Теперь уж не отвертеться. Теперь все пропало. И не убежишь — полушубок и шапка в комнате.

Неприятно засосало под ложечкой, ослабели ноги. Коля присел возле бидона на корточки. «Вот попался! Тетка, наверно, сейчас пойдет звать немцев… Был бы пистолет, хоть припугнул бы!»

Коля пошарил вокруг себя руками, ища что-нибудь, что могло бы заменить пистолет… Веревки какие-то. дрова, ведро… Пальцы наткнулись на гладкую деревянную рукоятку. Топор!.. Это уже оружие… Коля потянул его к себе. Потом открыл крышку бидона и торопливо начал шарить в молоке шумовкой.

Нащупав сверток, подцепил его и, вытащив, поспешно сунул за ворот под рубаху.

Сверток был холодным и мокрым, но Коля даже не поморщился. Дрожа от охватившего его волнения, он взял топор и, держа его за спиной, вошел в комнату.

— Ты что? — спросила Варвара, увидев у него за спиной топор.

— Ничего…

Хозяйка подошла к Коле, печально улыбнулась:

— Не бойся… Никому не скажу… Я понимаю… У меня муж с ними воюет, извергами… — Она тихонько отобрала у Коли топор, отнесла в сени и вернулась. — Одевайся-ка, пока он не пришел.

Коля схватил шапку и полушубок и стал торопливо одеваться…

Варвара сунула ему в карман кусок хлеба.

— Не надо, тетенька Варвара.

— Бери, бери. Проголодаешься в дороге.

Коля оделся и, застегивая на ходу полушубок, быстро подошел к хозяйке.

— Вы не сердитесь, тетя Варвара, за топор…

— Я не сержусь. Ты приходи, Коля. Я всегда помогу… Чай, мы советские, — добавила шепотом, — а Козича берегись… Это гад!

— Я знаю, — так же шепотом ответил Коля.

Варвара вдруг взяла его голову обеими руками, наклонилась и поцеловала в лоб.

Коля выскочил в сени, поставил бидон на санки и выволок их на улицу.

Ветер стих. Большие хлопья снега кружились в воздухе.

Попетляв по улицам и убедившись, что за ним никто не следит, Коля подошел к покосившемуся забору, открыл калитку, втянул санки во двор и постучал в дверь хаты.

Дверь открыла маленькая сухонькая старушка, укутанная чуть не до пят в серый платок.

— Тебе кого?

— Молока не надо?

— Почем продаешь?

— Я не продаю, меняю.

— На что меняешь, касатик?

— На муку.

— Тебе ржаной?

— Мамка крупчатки добыть велела.

— Ну заходи, касатик, потолкуем. Может и сторгуемся. Не на дворе же стоять!

Коля втащил санки в сени. Старушка заперла дверь и ввела его в комнату.

— Ну, давай молоко, касатик.

— Вас как звать?

— Тетя Катя.

— Тогда все правильно. А молока уже нету. Продал.

Старушка посмотрела на него удивленно. Коля расстегнул полушубок, достал из-под рубахи теплый, еще влажный сверток и протянул его тете Кате. — Вот.

Тетя Катя взяла сверток.

— Не промок?

— Не знаю.

Она положила сверток на стол и начала разворачивать. По столу потянулась длинная лента прорезиненной ткани. Потом появилась пергаментная бумага. В нее было завернуто около сотни листков. На одной стороне каждого листка было напечатано: «Приходный кассовый ордер №…» и еще что-то, а на другой — бледно, на пишущей машинке: «От Советского Информбюро».

— Сухие, — сказала тетя Катя. — Молодец. Сейчас я тебя покормлю.

— Я сыт, — отказался Коля и рассказал тете Кате, как Козич затащил его к себе в хату

— Значит, тебя Козич накормил? — засмеялась тетя Катя, и вдруг лицо ее стало серьезным. — Я Варвару знаю. Пригляжусь к ней. А ты, касатик, осторожней будь, они шуток не шутят.