Роман Шмараков - Овидий в изгнании

«Скажите, – произнесла она, – а одиноких интересных женщин пропускают у вас через шлагбаум? С небольшими собачками?»

«Безусловно, мэм, – подтвердил чиновник. – Небольшие собачки, как необходимый вечерний аксессуар интересных женщин, всемерно приветствуются в нашей стране. Мы видим в них верный знак общественного прогресса. Вот здесь и здесь заполните, пожалуйста, и распишитесь».

Старушка села составлять опись родственникам, бывшим в плену и на оккупированных территориях. Воспоминания ее неодолимо охватили. Рука бежала по листу. Дойдя до фразы «И изнемогоша людье в граде гладом и предашася ратным», она подняла глаза и увидела, как чиновник бьет шпица мраморной пепельницей, а тот стискивает челюсти у него в паху. «Он не кусается», – сказала она и покраснела. «А я выспался зачем-то, – сообщил вдовец и отец детей, сильно надавливая шпицу под ушами, чтоб разжать зубы. – Как это глупо». «Это хорошо, что я уезжаю, – сказала она. – Вы не находите?» «Может быть, я не знаю, я ничего не знаю… Подпишите вот здесь… Хорошо. В следующем кабинете отметьтесь, пожалуйста».

Выйдя в коридор, она ударила ими обоими об пол. «Сетку йодовую нарисуешь потом, – сказал Ясновид. – Вся нога к черту». «Прости, милый. Я боялась, если тебя предупредить, ты артачиться будешь». Они вошли в следующую комнату, там за обширным столом сидела эффектная блондинка в строгой офисной юбке и с обнаженной грудью, в ушах у нее были дорогие серьги, а под столом – желтые львиные ноги с лакированными когтями и хвостом, она его свивала быстрым колечком.

– Курите, – приветливо предложила она Ясновиду. – У меня сигары прекрасные. Буквально вчера задержали свежую партию.

Ясновид отказался.

– Молодой человек, у меня к вам предложение, – сказала она. – Контрабанды у вас, конечно, нет никакой, но вы сами лучше всякой контрабанды. Женитесь на мне, вам со мной хорошо будет. У меня казенная квартира трехкомнатная и еще одна двухкомнатная, на маму записана, мы ее на вас перепишем. Я вас буду любить. А старушку вашу мы в собес сдадим, там грамотно устроят ее будущность. Будете ходить к ней по воскресеньям.

– К сожалению, я вынужден вам отказать, – вежливо, но сухо сказал Ясновид. – Мое сердце в настоящий момент занято и освободится ли когда, неизвестно.

– Тогда давайте так, – сказала она, чуть опечаленная. – Я вам загадку загадаю. Отгадаете – воля ваша, не отгадаете – ваше счастье, останетесь со мной в полном своем довольстве. А иначе я вам с вашей старушкой, извините, бумаг не заверю и через шлагбаум не пущу.

– Ну что же, – сказал Ясновид, – давайте загадку.

Она задумалась и предложила:

– Ну, вот такая, скажем. Сивая кобыла всю округу исходила, то завертится вокруг себя юлой, то дорожкой понесется столбовой.

Ясновид подумал и сказал:

– Я полагаю, отгадка – это метель. Слова Пушкина, музыка Свиридова.

– А вот и нет, – торжествующе крикнула женщина, ударяя себя хвостом по строгим бедрам. – Это система эпициклов в Птолемеевой картине мира. Пойдем, милый, тут регистрируют в девятом кабинете, а за старушкой потом забежим или свидетелей пошлем.

– Позволю себе не согласиться с вашей отгадкой, – строго сказал Ясновид. – Авторитет геоцентрической системы Птолемея, как известно, был в корне подорван революционными наблюдениями Тихо Браге и выведенными на их основе законами Кеплера. Ваша отгадка, таким образом, морально устарела, а моя, что это метель, побеждает как научно более выдержанная. Извините, женщина, мы торопимся.

Посрамленная женщина-львица уронила голову на стол, и тушь потекла с ее рыдающих глаз по акту изъятия контрабандного героина.

– Ясновидушка, – печально сказала старушка, когда они увидели за шлагбаумом занимающуюся зарю. – Я что хочу тебе сказать. Ты вот сказал, что сердце твое занято. Я понимаю, это ты про меня сказал. Эта женщина, она, в сущности, права. Она и красивей меня, и успешней, а что ногами не вышла, так ведь не с ногами жить, а с человеком. И сколько еще таких женщин будет на твоем пути, которые захотят связать с тобой жизнь. А я что? Я тебе только обузой буду. В общем, я тебя освобождаю от обязательств в моем отношении. Никаких притязаний. На все твоя воля.

– Я понимаю, – отвечал на это Ясновид, – встреча с этим человеком, эффектным вдовцом, заставила вас задуматься, верный ли вы сделали выбор. Вы находитесь в сомнениях и намерены испытать, не нахожусь ли в них и я. Тем не менее, я не из тех, кто, дав слово, тотчас начинает думать, как его обойти. Я обещал на вас жениться и не нарушу обещания, можете смотреть на это как угодно.