Наталья Романова - Ливень

— Может быть, ты прервешь свой труд? Мы все-таки не виделись довольно долго.

Алеша нагибается над моим альбомом. Алешины волосы касаются моего лица.

— Алеша, отойди.

Алеша садится в кресло и опускает голову на руки. Его лица больше не видно, а волосы падают на пальцы, которыми он подпирает лоб.

— Моя мама меня извела. Требует, чтобы я женился. На какой-нибудь интеллигентной девочке. Как ты смотришь на то, чтобы помочь осуществить мечту моей мамы?

Встаю, подхожу к двери, открываю ее:

— Я тебя очень прошу — уйди.

Сейчас он уйдет, и эта комедия кончится.

— Ты меня не любишь!

Каким тоном он это сказал! Словно сделал открытие. Он не в состоянии себе даже представить, что это возможно!

— Да, Алеша, я тебя не люблю.

— Я понимаю, Ирочка, ты сердишься… Но в тот день я поссорился со своей мамой. Моя мама, как ты знаешь, очень хорошая, но она любит торопить события. И когда она начинает обсуждать со мной мои личные дела, мне сразу хочется сделать все наоборот.

Я смотрю на Алешу. Так вот, оказывается, в чем дело!

— Значит, в тот вечер ты со мной так разговаривал… Назло своей маме. А теперь не можешь успокоиться, как это я без тебя не умерла, не заболела — сижу занимаюсь. Только поэтому ты и пришел.

— Это неправда, Ира, я тебе много раз звонил — ты бросала трубку. И я просто не решался прийти. А вот сегодня почему-то решился…

— Уходи.

Алеша молчит. Потом встает, идет к двери.

Я не провожаю его.

Входная дверь хлопнула.

…Звонок. Неужели вернулся?

В дверях Сева.

— Я пришел раньше, потому что хочу засветло приехать в Звенигород.

Молча я пропускаю Севу в комнату. Случайно ловлю его взгляд. Взгляд тревожный и одобрительный. Наверное, Сева встретил Алёшу и по его виду понял, что мы не помирились.

Сева открывает портфель и кладет туда мой диплом.

— Сева, сегодня утром я решила: я не буду защищаться в этом году. Человек не должен идти на компромиссы ни в чем.

Я смотрю на Севу. Никогда его таким не видела.

— Я тебя очень люблю, Ира. Понимаешь — очень.

Я опускаю глаза и смотрю в пол. Обычно Сева так смотрит, а сейчас я. На полу в щели лежит иголка.

…Поднимаю глаза — Севы нет. И портфеля его нет. Он ушел, а альбом остался на столе. И письмо Николаю Ивановичу я не успела дописать. Выбегаю на лестницу, кричу: «Сева!» Ответа нет! Бегу на улицу. Машины с нашим оборудованием нигде не видно. Может, Сева оставил ее за углом?.. И за углом ее нет.

Теперь Николай Иванович уже совсем ничего не поймет из моей работы. Только, может быть, он не станет ее читать? Увидит в тексте ссылки на рисунки, а рисунков нет.

Без рисунков в моей работе разобраться очень трудно. Даже, наверное, невозможно.

Таня сидит на кровати вся зареванная. Она ходила к Витьке. Я ой вчера сказала по телефону, что у меня был Алеша, и она вдруг решила сама пойти к Витьке и наконец выяснить с ним отношения. А теперь ревет.

— Ты, оказывается, еще зимой разговаривала с Витькой обо мне? — спрашивает Таня.

— Пыталась.

— Почему же ты мне ничего не сказала?

— Потому что он плел всякую ерунду. Посоветовал сначала поцеловаться с кем-нибудь, а потом вести такие разговоры.

— Кретин какой! Ты не обижайся, — вдруг начала меня утешать Танька. — Ладно, давай заниматься дипломом.

Танька достает схемы, текст, но сосредоточиться на своем дипломе она, конечно, сейчас не в состоянии. И вот она уже требует от меня точно разработанный план поведения по отношению к Витьке. Требует, чтобы я сказала ей, что надо делать завтра, послезавтра, через месяц. И чтобы сказала, чем все кончится! Я не удивляюсь ее требованиям. Я сама ее к этому приучила. Что ей сказать: что я стала дурой и перестала что-либо понимать? Или наоборот, наконец поумнела и поэтому больше не могу давать советов? А может быть, рассказать ей продолжение сказки про хорошего зайца, которое вчера придумала?

…Один хороший заяц стоял в очереди за счастьем. Зайцев было много-много, очередь была длинная-длинная, а счастья было мало. И не всем оно могло достаться. Для очень хороших зайцев очередь сокращалась: она была ведь волшебная очередь, а для плохих — она раздваивалась. И тогда заяц попадал не в ту очередь и получал счастье, которое оказывалось ненастоящим…

Вероятно, мы с Танькой просто плохие зайцы и попали не в ту очередь. Вот и все…

— Ладно, Танька, давай лучше действительно заниматься твоим дипломом.