Георгий Попов - Первое лето

— Что за разявы! — возмутился Виктор.

— Сколько, сколько, повтори! — Александр Николаевич, видно, не верил дяде Коле.

Дядя Коля повторил.

— А ты не того? Ты хоть представляешь, дядя, какие они с виду, самородки-то? — не верил Серега.

— Хе, представляю или не представляю! А ну, Митрий, покажи!

Димка вынул из кармана самородок, который нам подсунул дядя Коля, и показал геологам. Серега взял, подержал на ладони, повертел перед глазами:

— У-удивительно!

Александр Николаевич усмехнулся:

— Вот так-то… А мы ходим, тычемся туда, сюда… Геологи, называется!

Потом он быстренько сбегал в палатку за картой и попросил показать, где находится место. Но по карте мы не смогли найти. Речка Китатка на ней была обозначена. А вот Большой Китатки и тем более Малой Китатки не было и в помине. Видимо, тот, кто составлял карту, не имел понятия о том, что Китатка образуется из двух небольших речушек.

— Здесь где-то… Да-да, здесь… — Дядя Коля ткнул пальцем в коричнево-зеленый квадрат, через который тянулась помеченная голубым пунктиром линия.

Александр Николаевич вынул из планшетки карандаш и обвел указанный дядей Колей квадрат красной линией. Если уж геологи нанесли участок на карту, в то ущелье рано или поздно явятся настоящие добытчики, — подумал я. Забегая вперед, скажу, что так оно и вышло. Сейчас на том месте, в той долине вырос поселок золотодобытчиков Верх-Китат. Железной дороги туда еще нет. А шоссе провели. Машины снуют по нему взад-вперед без перерыва.

— Так ты говоришь, килограммов семнадцать-восемнадцать всего? — свернул карту и встал, размялся Александр Николаевич.

— Семнадцать-восемнадцать, уж это точно, — подтвердил дядя Коля и стал собираться — Ну, спасибо за угощение, нам пора! А то этот ворюга убежит — не догонишь!

— Погоди, — остановил его Александр Николаевич. — Я думаю, мы примем такое решение. Мы с тобой, Виктор, сейчас отправимся на базу, оттуда на станцию. А Серега пусть идет с ними. Вчетвером-то все веселее. Да и карабин в данной ситуации, я полагаю, может пригодиться. На станции, как только придем, мы дадим знать милиции. Я согласен с вами, как вас…

— Николай Степаныч.

— Я согласен с вами, Николай Степаныч, что такого матерого ворюгу, как Федька, упускать нельзя. 'Фунт золота — это вам не фунт изюма. Задача ясна?

— Не совсем, — насупился Серега.

— Что тебе не ясно?

— А ну как милиция не захочет… Тайга велика, ее не прочешешь всю, как ни старайся. А у милиции сейчас, поди, и других забот хватает.

Александр Николаевич задумался:

— Если к вашему приходу в Хвойное милиция туда не явится, действуйте по собственному усмотрению. Конечно, Федька может в Хвойную и носа не показать, дороги ему не заказаны. Тогда, повторяю, действуйте по собственному усмотрению.

Начальник партии опять вынул карту и показал сначала место, где мы в тот момент находились, потом лога, которые тянутся в сторону деревни Хвойная. По его убеждению, Федька скорее всего подался именно в том направлении. Он знает, что здесь попадаются охотничьи избушки, хотя очень редко, но встречаются и кержацкие деревеньки, да и граница там, за теми горами.

Главная база геологической партии находилась километрах в сорока отсюда. Там оставалось двое геологов и вьючные кони со сбитыми копытами. Туда сейчас и направились Александр Николаевич и Виктор. Мы, теперь уже вчетвером, подались в другую, противоположную сторону. Перед тем как отправиться в путь-дорогу, Димка попросил Александра Николаевича дать со станции телеграмму его, Димкиному отцу, Кузьме Иванычу, и сообщить, что у нас здесь все в порядке, пусть не беспокоятся.

Начальник партии записал адрес в блокнот и помахал рукой:

— До встречи!

Перед тем как отправиться дальше, дядя Коля сказал:

— Шли бы вы, ребятки, с Александром Николаевичем. Адрес ваш я знаю, когда поймаем Федьку, я разыщу вас, можете не сомневаться, и верну вам самородок.

В том, что дядя Коля вернет самородок, если тот окажется у него в руках, мы не сомневались. И тем не менее идти с геологами на базу, а затем и на станцию отказались наотрез, о чем никогда не жалели, хотя и пережили в этом походе всякие передряги.

Серега полевал уже седьмое лето, истоптал в походах не одни сапоги и чувствовал себя в тайге, как рыба в воде. У него было правило: тише едешь, дальше будешь. Поэтому он с самого начала взял умеренный темп.

В дороге не обошлось без разговоров о золоте. Серега допрашивал подробно, с пристрастием: «Где? Когда? В каком грунте?» Дядя Коля сердился: