Клара Моисеева: Рыцарь XX века

— Посмотри на море, — сказала Медея, ставя пластинку, — не видно ли на горизонте корабля? Я жду моего капитана.

— Не видно, не беспокойтесь, он скоро вернется!

Медея каждый раз задавала этот вопрос. Мальчик давно уже понял, как она тревожится, и предсказывал скорое возвращение.

Услышав первые аккорды, Абд ар-Рахман стал прислушиваться к звукам прекрасной музыки, непривычной, но завораживающей.

— Хорошая музыка, — сказал мальчик, — как она называется?

— «Лунная соната» Бетховена. Знаешь, о чем хотел рассказать Бетховен в этой сонате? О великом горе. Оно настигло его внезапно, когда он радостно творил свои прекрасные произведения. Когда ты подрастешь, когда сам купишь себе граммофон, ты часто будешь слушать его произведения и они доставят тебе большую радость.

— Какое горе случилось с Бетховеном? — насторожился Абд ар-Рахман.

Он был еще полон печали. Несчастье, случившееся с матерью, тревожило его. Отравили бабушку — какая беда! Отец в бедной деревне, не учился. Ему плохо, он не может читать книги. А что случилось с великим музыкантом?

— Бетховен очень любил природу. Пение птиц, треск кузнечиков, шелест листвы — все это доставляло ему необыкновенную радость. Он прислушивался к звукам леса, любовался полевыми цветами и был счастлив. Но вот, гуляя в лесу, он обратил внимание на удивительную тишину. Словно все птицы улетели, исчезли кузнечики, а легкий ветерок так тихо колышет ветви старого дуба, что ничего не слышно. Он испугался. Поспешил домой, чтобы у фортепиано проверить свой слух. Но и в дороге его охватило волнение. Он увидел пастушка, играющего на свирели, но ничего не услышал. С печалью в сердце он вошел в свой дом, подошел к фортепиано, ударил по клавишам. Звук был тусклым, будто доходил издалека. Бетховен понял, что теряет слух. Для композитора это равносильно смерти. Он обратился к врачам. Как им хотелось помочь великому музыканту! Они знали, что вся Европа преклоняется перед редкостным талантом. Но им не удалось его вылечить. Он был обречен на полную глухоту.

— Он больше не сочинял музыку? — спросил аль-Хамиси.

— Это был удивительный талант, — ответила Медея. — Будучи глухим, он сочинил самые прекрасные свои произведения. Сейчас мы услышим последнюю часть сонаты. В ней выражена печаль великого композитора. Глухота сделала его одиноким и лишила счастья услышать божественные звуки собственных сочинений. Помнишь, сначала музыка была светлой, ясной, а сейчас мы слышим скорбь.

Граммофон умолк, а мальчик все еще смотрел в сверкающую трубу, словно ждал продолжения печальной музыки и рассказа Медеи.

— Как мне его жалко! — воскликнул Абд ар-Рахман.

— Не огорчайся так! Иди погуляй с друзьями.

Абд ар-Рахман побежал на соседнюю улицу, чтобы поиграть в мяч. К нему подошел высокий худой человек в темной длинной рубахе феллаха, поверх которой был накинут черный плащ. На ногах запыленные сандалии.

— Ты сын Аиши? — спросил он. — Ты не узнаешь меня? — Он протянул мальчику большой сверток с конфетами и халвой. — Угостись! Маленькие мальчики любят сласти.

— Я не маленький, мне семь лет, я учусь в школе, — ответил Абд ар-Рахман, сердито глядя на незнакомца. Однако не устоял и протянул руки к конфетам.

— Я вижу ты устал, — сказал незнакомец. — Хочешь прогуляться, я подыму тебя на плечи, и мы пройдемся по улице.

Абд ар-Рахману захотелось прогуляться, сидя на плечах высокого худого человека. «Мальчики позавидуют мне, когда увидят, как мне повезло», — подумал он. Но не успел и слова сказать, как очутился на плечах со свертком в руках.

— Пойдем к мальчикам, — попросил Абд ар-Рахман, — я угощу их конфетами.

— Успеешь, — сказал человек в черном плаще и повернул на соседнюю улицу, подальше от дома Аиши.

— Я хочу домой, мама ждет меня. Поверни обратно. Мы пойдем на базарную площадь. Там я увижу клоуна и фокусника.

В ответ на просьбу мальчика незнакомец прикрыл его черным плащом и побежал к озеру.

— Остановись! — закричал испуганный Абд ар-Рахман. — Отпусти меня! Я хочу домой! — Мальчик, рыдая, пытался вырваться из рук похитителя, но тот был силен и очень быстро бежал.

Под плащом было душно. Слезы лились градом. Вдруг сделалось страшно. Но вырваться он не смог.

На берегу, когда они очутились в лодке, Абд ар-Рахман попытался прыгнуть в воду. Он плакал, кричал и вырывался из рук.

— Ты мой сын, я увезу тебя в деревню, — сказал высокий человек, снова завернул мальчика в плащ и положил на скамью, как вещь.