Владислав Крапивин - Гваделорка

«Словоохотливая бабушка, — отметил по себя Ваня. — Почти как Лариса Олеговна…»

Поднялись. Оказались перед обитой обшарпанным дерматином дверью. Любовь Петровна зашарила в складках кофты.

— Где же он, ключ — то? А, вот он… Дома, конечно, никого, Борис в поликлинике, внучка с утра у родителей… Заходи…

Ваня оказался в темном коридоре (тут же зажглась лампочка). Впереди была еще одна дверь — белая и незапертая, из — за нее ударило солнце и запахло полевой травой.

— Ну вот, это мои апартаменты. Прописана я здесь одна, но чаще живу с внучкой, она то и дело сбегает ко мне из родительского дома…

«Апартаменты» состояли из двух комнаток с цветастыми обоями и тюлем на квадратных окнах. На круглом столе с кружевной скатертью стояли два большущих букета ромашек.

Ваня опустил у порога сетку с помидорами.

— Вот… Любовь Петровна, я пойду…

— Ну что ты, что ты так сразу! Передохни…

— Я не устал…

Он и правда не устал, но… где гарантия, что «ковбои» не крутятся поблизости и не ждут свою жертву?

— Заходи, Ванечка, я заварю чай. У меня еще осталось из прошлых запасов вишневое варенье. Посидим, и ты расскажешь про Москву. Хотя бы немножко…

Ваня зацарапал друг о дружку башмаками — плетенками. Они охотно снялись, оставив на ступнях незагорелый узор от ремешков.

— Ох, да зачем ты разуваешься! У меня все равно не подметено… Ну ладно, проходи… Подожди — ка! Я на улице и не разглядела: ты прямо как из кровавой битвы! Вся нога в красном…

И правда, колено было в подсохшем помидорном соке.

— В коридоре дверца налево, там умывальник. А на полочке бумажные салфетки. Сходи, вымой и вытри. Выключатель снаружи…

В тесной кабинке пахло всякими туалетными снадобьями. Вода из крана ударила неожиданно тугой холодной струей. Ваня подставил губы. Ему нравилось, что в этом городе можно пить воду прямо из — под крана. Не то что в «матушке — столице». Потом он смыл помидорный сок и прилипшие семечки, вытер колено жесткой бумагой… В этот момент в просторном кармане на бедре зашевелилась, запикала плоская коробочка мобильника. Бабушка Лариса Олеговна волновалась:

— Ванюша, ты где гуляешь? С тобой все в порядке?

Он скривился (здесь — то это можно): терпеть не мог, когда звали его «Ванюша». Но ответил вполне любезно:

— Все хорошо, Лариса Олеговна… — (Они в первый же день знакомства договорились, что ни «бабушкой», ни «бабой Ларой» звать он ее не будет. «Не такая уж я древняя…») — Брожу по переулкам, знакомлюсь с окрестностями. Недалеко от дома. Скоро вернусь. А вы сделаете к обеду окрошку?.. Спасибо!

Он вернулся в комнату. Любовь Петровна мурлыкала простенькую мелодию вальса и расставляла рядом с букетами чашки и вазочки.

— Сейчас все будет готово. Садись к столу…

Ваня боком сел на заскрипевший гнутый стул. Почему — то вдруг застеснялся. Поджал ступни с незагорелым узором, колупнул с колена несмывшееся семечко, глянул за окно. Сквозь тюль смутно видна была тополиная крона. А что еще там на улице — неизвестно.

Мысль о коварных врагах сидела занозой. «Не отступятся ведь, это для них приключение…» Но потом Ваня подумал: «Гляну в щель у калитки; если «ковбои» там, пойду по двору, поищу, нет ли другого пути — через забор или в щель…» Стало поспокойнее.

Любовь Петровна принесла чайники, утвердила их на проволочных подставках. Потом — плетеную корзинку с печеньем.

— Давай, Ванечка, я налью. Какую тебе заварку? Покрепче?

— Средне… — сказал Ваня (вообще — то ему было все равно). — Спасибо…

— Накладывай варенье… А скажи, далеко отсюда живет твоя бабушка?

— Недалеко. В профессорском доме, рядом с математическим факультетом. Это наискосок от католического костела, знаете?

— Ну, разумеется! Я, голубчик, весь город знаю, а здешние места тем более. Они — родные… А что, бабушка работает в университете?

— Дедушка работает… — Ваня был рад, что разговор завязался простой, не надо ломать голову, про что говорить. — Он даже не родной дед, а второй муж моей бабушки. Но они давно поженились, меня тогда еще не было… Они с бабушкой жили в Новосибирске, а год назад Константина Матвеевича это дедушка, пригласили работать сюда. Предложили всякие там «улучшенные условия» и большущую квартиру… Я до сих пор путаюсь в ней, в комнатах и коридорах… А Константин Матвеевич радуется: «Впервые в жизни у меня нет проблемы с расстановкой книг»…

— Такие квартиры дают, наверно, лишь известным специалистам.