Джинн Бёрдселл - Пендервики

— Я не поеду в Пенси. Ни в следующем месяце, ни на следующий год, никогда.

Миссис Тифтон встала.

— Довольно, мы это уже обсуждали…

— Мама, ты обещала меня выслушать. — Она снова села. — Я любил дедушку, и ты это знаешь. Мне и сейчас его ужасно не хватает. Но я — не он. И я не похож на него.

— Дорогой, опять ты говоришь глупости. Не похож!.. Да ты просто его копия, и мы с самого твоего рождения прекрасно знали, что, когда ты вырастешь…

— Это вы с дедушкой знали. Но меня-то вы ни разу не спрашивали!

— А помнишь, как дедушка подарил тебе на Рождество маленькую военную фуражку? Ты маршировал в ней по всему дому, и тебе это страшно нравилось. Знаешь, как ты себя называл? «Генерал Джеффри» — помнишь?

— Не помню.

— Ну, так ты был ещё малыш! Годика два или три, не больше… — Миссис Тифтон умолкла, слегка смутившись.

Джеффри шагнул ближе к матери.

— А помнишь, ты мне рассказывала, как дедушка учил тебя плавать?

— Да, конечно. — Она беспокойно задвигалась на стуле, будто ей вдруг стало неудобно сидеть.

— Тебя было пять лет, и ты боялась воды, но дедушка требовал, чтобы ты плыла. Ты умоляла, просилась на берег. И тогда он взял и забросил тебя подальше, туда, где было глубоко…

В горле у миссис Тифтон что-то булькнуло, а на её ресницах, с удивлением заметила Джейн, заблестели слезы.

Джеффри помолчал секунду, словно решая, говорить ли дальше. Потом продолжил.

— Он бросил тебя, и ты стала тонуть. Ты кричала, звала на помощь, но он только командовал: ПЛЫВИ! ПЛЫВИ! — пока с берега не прибежала бабушка и не вытащила тебя из воды.

— Я не понимаю, почему ты об этом заговорил. — Миссис Тифтон плакала уже по-настоящему. — Я давно уже простила папу за тот случай. Он тогда думал, что делает это для меня… чтобы мне же потом было лучше…

— Да, я знаю. Но, мама… — Он подождал, пока она вытрет слёзы. — Ты ведь и сейчас не умеешь плавать, правда?

— Ах, Джеффри, мне так… Я так… — Она заозиралась, словно не понимая, где находится. — Декстер! Я хочу домой. Отведи меня домой.

Декстер немедленно вскочил со стула и повёл миссис Тифтон к выходу, поддерживая её под обе руки.

Джейн испуганно потянула отца за рукав.

— Пап, не отпускай их! Джеффри же ещё не закончил…

— Ничего. Зато он очень хорошо начал. Подойди к нему, дочка.

Джейн подбежала к Джеффри, который теперь стоял один посреди кухни.

— Джеффри, молодец, это было потрясающе! Ты такой храбрый!

Джеффри смотрел на неё, словно не узнавая. Его лицо было страшно бледным.

— Храбрый? — повторил он.

Когда дверь за ушедшими захлопнулась, он вздрогнул.

— Сынок, думаю, тебе лучше пойти за ними, — сказал мистер Пендервик.

— Пап, пусть он ещё побудет у нас, — попросила Джейн.

— Нет, дочка, ему надо идти. Так будет лучше. Им с мамой важно сейчас продолжить начатый разговор.

Джейн бросилась к лестнице и крикнула наверх:

— Скорее, он сейчас уходит!

Три пары ног тут же сбежали по лестнице.

— Ну, как ты? — Скай протянула Джеффри рюкзак.

— Не знаю.

— Пора, — сказал мистер Пендервик. — Я горжусь тобой, Джеффри.

— Спасибо вам. — Джеффри забросил рюкзак за спину и пошёл к двери.

— Джеффри, мы завтра утром уезжаем! — крикнула Скай ему вслед.

— Он знает, доченька, — сказал мистер Пендервик. — Мы сделали что могли. Дальше они с мамой должны во всём разобраться сами.

Теперь Пендервикам оставалось только готовиться к отъезду — что-то отчищать и отмывать, что-то раскладывать и перекладывать по коробкам: на эти мелкие скучные дела, знаменующие собой конец каникул, всегда уходит до обидного много времени. А когда дела были сделаны, опять зарядил дождь — не ливень, весело барабанящий по крыше, а противная мелкая морось, от которой на душе становится промозгло и тревожно. На улицу никому не хотелось. Но и в доме было неуютно: в прихожей уже громоздились составленные друг на друга картонные коробки. Мистер Пендервик что-то говорил дочерям на латыни (возможно, о вреде уныния, но это не слишком помогало), а потом предложил всем что-нибудь подарить Джеффри на прощание. И Розалинда пошла на кухню готовить свою коврижку — на этот раз она готовила её специально для Джеффри и не собиралась ничего откладывать для Кегни. Джейн распечатала и вставила в пластиковую обложку ещё один экземпляр книги «Сабрина Старр спасает мальчика». «Дорогому Джеффри, от автора», написала она на титульном листе. Бетти, после долгой внутренней борьбы, решила вернуть Джеффри фотографию Пса, но это не считалось — фотография ведь и так уже была подарена. Поэтому Бетти вытащила из коробки свои цветные карандаши и нарисовала для Джеффри быка. По счастью, бык получился у неё не очень хорошо. Розалинда даже решила, что это Пёс, и написала наверху картинки печатными буквами: «ПЁС». Оставалась только Скай, которая долго не могла придумать ничего подходящего и из-за этого ужасно на себя сердилась, но наконец её осенило. Она выпотрошила одну из сложенных в прихожей коробок — рассовала Беттины мягкие игрушки по большим пакетам, — а из самой коробки вырезала большой картонный круг и намалевала на нём новую мишень с ухмылкой Декстера Дюпри. Мишень вышла просто загляденье: ещё больше и ещё самодовольнее, чем старая. А внизу, вместо «ДД», Скай подписала: «ДДШП», что означало «Декстер Дюпри — шизандра с приветом». Ей самой страшно понравилось, как у неё получилось. С такой мишенью, надеялась она, Джеффри уж точно не забудет Скай.