Ирина Пивоварова - Детская библиотека. Том 100

— Не удалось пока. Но всё же, Бородёнка, я тебе сейчас кое-что покажу. Вот, гляди…

Минуты две за стеной молчали, потом Борода воскликнул восхищённо:

— Старик, да ты просто гений! Какое качество! Блеск! Шеф просто взбесится от восторга! Он эту девушку обязательно на полосу пустит!

— Ты думаешь? Ну спасибо, Бородёнка. Да, кстати, а как у тебя дела с Байкалом?

— Тоже, знаешь, ценный материальчик с БАМа привёз! Там свои люди нашлись, Старичок. Всё, как положено, мне показали, рассказали… Вот, погляди, я уж постарался, как можно точнее объекты зарисовал. Как, ничего?

— Первый сорт. Поздравляю, Борода!

Прижавшись ухом к стене так, что оно побелело и одеревенело, боясь проронить хоть слово, Павлик слушал весь этот разговор.

«Уж не шпионы ли они? — тревожно думал Павлик. — Похоже, что шпионы. Да-да, вполне возможно.

По кинофильмам Павлик знал, что «шефом» часто называли главу иностранной разведки, что выражение «ценный материал» могло означать, что собрано большое количество ценных шпионских сведений, ну, а уж слово «фирма», само собой, значило только одно — шпионская организация.

Оставалось пока неясным странное выражение «пустит на полосу», которое ни в одной книжке и ни в одном кинофильме про шпионов Павлику не встречалось.

Павлик решил на досуге пораздумать об этом выражении и, может быть, при случае, расспросить о нём кого-нибудь из взрослых, а пока он продолжал слушать. Но за стеной вдруг смолкли.

— Слышишь? — сказал Борода.

— Слышу! Тётя Фарида с задания возвращается.

И тут же Павлик услышал на лестнице шаркающие шаги.

«Да тут у них целое логово!» — подумал он.

Шаги приближались.

Тётя Фарида, возвращаясь с задания, громко вздыхала и что-то бормотала.

Судя по голосу, она была уже немолода.

«Наверное, самая опытная», — решил Павлик.

Преступники, примолкнув, ожидали её появления.

Павлик тоже ждал.

Наконец шаги тёти Фариды зашаркали по площадке.

— Нинди карангэ, лампочка даленде [1] Такая темнота, да ещё и лампочка перегорела (татарск.). … — ворчливо сказала тётя Фарида на незнакомом Павлику языке. — Тётя Фарида темнота голову сломай…

— Тётя Фарида, это ты? — крикнули за стенкой.

— Я… я… — недовольно сказала тётя Фарида, и Павлик почувствовал, как она взялась за ручку той самой двери, за которой сидел он, Павлик Помидоров!

Дверь стала тяжело отворяться.

Как мышь, юркнул Павлик за ситцевую занавеску и спрятался там среди веников и мётел.

— Что наделал тётя Фарида! Склад инвентарь забыл закрыть! Начальник ЖЭК ругаться будет! — рассердилась на себя тётя Фарида.

Она вошла в комнату, где за ситцевой занавеской тяжело билось сердце Павлика Помидорова, и включила электрическую лампочку.

— Ты чего ворчишь, тётя Фарида? — крикнули из-за стены.

— Боюсь, чужой человек метлу воровать. Тётя Фарида дверь не закрыл… — И видно, чтобы наверстать упущенное, она вынула из кармана ключ и несколько раз со скрипом повернула им в двери.

После этого тётя Фарида сняла с себя оранжевые резиновые сапоги и села на диван.

— Устал тётя Фарида, — сказала она, потягиваясь. — Устал. Двор подметал. Начальник ЖЭК хвалить будет. Премию даст тётя Фарида, — и улеглась на диване.

— Сейчас начнётся, — сказали за стеной.

Тётя Фарида заснула сразу.

То, что она спит, Павлику стало понятно с первой минуты. Странные, ни с чем не сравнимые звуки полились из горла тёти Фариды.

— Бур-р-р… — говорила во сне тётя Фарида, — хур-р-р-р, мур-р, бур-р-р…

За стеной что-то продолжали говорить, но из-за сонных откровений тёти Фариды нельзя было разобрать ни слова. Драгоценные сведения о деятельности многочисленной преступной организации не долетали более до Павликиных ушей.

Вдруг в стену чем-то грохнули, похоже, кулаком.

— Эй! Тётя Фарида, спи потише! Работать не даёшь!

— А! — сказала тётя Фарида.

И снова завела своё. Так прошло полчаса. Потом соседняя дверь громко хлопнула. За стеной стало совсем тихо.

«Ушли», — подумал Павлик.

Только теперь Павлик пошевелился. Руки и ноги у него затекли, спина ныла. Он осторожно выполз из-под мётел и отогнул край занавески.

Он увидел на диване тётю Фариду в сером пиджаке, белой косынке и вязаных носках.

«Хоть она и дворник, а заодно с ними», — сказал себе Павлик и на цыпочках пошёл к двери.