Алан Милн - Детская библиотека. Том 95

Ровно сорок лет тому назад — как сказано в одной старой книге, «на середине жизненной дороги» (мне тогда было как раз сорок лет, а сейчас, как вы легко сосчитаете, вдвое больше), — я встретился с Винни-Пухом.

Винни-Пух тогда ещё не назывался Винни-Пухом. Его звали «Уинни-тзе-Пу». И он не знал ни слова по-русски — ведь он и его друзья всю жизнь прожили в Зачарованном Лесу в Англии. Писатель А.А. Милн, который написал целых две книги об их жизни и приключениях, тоже знал только по-английски.

Я прочитал эти книги и сразу так полюбил Пуха и всех остальных, что мне ужасно захотелось познакомить с ними и вас, ребята.

Но так как все они (вы догадались?) умели говорить только по-английски, а это очень-очень трудный язык — особенно для тех, кто его не знает, — мне пришлось кое-что сделать.

Пришлось сперва выучить Винни-Пуха и его друзей объясняться по-русски, пришлось подарить им — Винни-Пуху и Всем-Всем-Всем — новые имена; пришлось помочь Пуху сочинять Шумелки, Пыхтелки, Кричалки и даже Вопилки и мало ли что ещё…

Уверяю вас, сделать всё это было не так-то легко, хотя и очень приятно! Но мне уж очень хотелось, чтобы вы, ребята, полюбили Пуха и Всех-Всех-Всех, как родных.

Ну что ж, теперь я могу сказать — без всякого преувеличения! — что мои надежды оправдались. С Винни-Пухом (и Всеми-Всеми-Всеми) за эти годы подружились в нашей стране миллионы и миллионы ребят (да и взрослых, особенно тех, которые поумней). А сам Винни-Пух стал совсем-совсем русским медвежонком, и некоторые даже считают, что он говорит по-русски лучше, чем по-английски. Не мне судить.

Хотите верьте, хотите нет — одно время он даже учил наших ребят по радио РУССКОМУ языку! Была такая передача. Может быть, ваши старшие о ней помнят.

А уж как мы с Пухом за эти годы сроднились — ни в сказке сказать, ни пером описать!

Дело ещё в том, что Пуха (и Всех-Всех-Всех, понятно!) у нас так полюбили, что им пришлось и сниматься в кино, и выступать на эстраде, и играть на сценах театров — и простых и кукольных — в разных пьесах и даже петь в опере — в Московском музыкальном театре для детей.

И нашему трудолюбивому медвежонку приходилось снова и снова сочинять Шумелки, потому что истории-то были новые, а значит, и песенки требовались новые.

Должен признаться, что тут (как вы, вероятно, и сами догадываетесь) не обошлось без моего участия. Мне пришлось писать для фильмов — сценарии, для театров — пьесы и даже либретто для оперы «Снова Винни-Пух». И уж конечно, все новые Шумелки, Пыхтелки и Вопилки Пух сочинял под моим руководством. Словом, мы с ним все эти годы не расставались, и, в конце концов, я стал считать медвежонка Пуха своим приёмным сыном, а он меня — своим вторым отцом…

Книги о Винни-Пухе за эти долгие годы издавали много-много раз. Их читали ваши бабушки и дедушки, папы и мамы, старшие братья и сестры. Но такого издания, какое вы держите в руках, ещё не было.

Во-первых, тут все двадцать подлинных историй (а не восемнадцать, как было раньше).

Во-вторых, Пух с друзьями разместились в целых двух книгах, а не в одной. Теперь им по-настоящему просторно — хватило места и для Многого Другого. Загляните в Приложения — и убедитесь, что здесь не только Все-Все-Все, но и Всё-Всё-Всё!

И наконец, уверен, что вас порадуют рисунки. Особенно тех, кто видел настоящие мультфильмы о Пухе — ведь Пуха и его друзей здесь нарисовал тот же замечательный художник — Э.В. Назаров.

(Почему я говорю о настоящих мультфильмах? К сожалению, в наше время развелось много подделок. Подделывают и Винни-Пуха. По телевидению часто показывают такого Пуха, которого иначе как подделкой не назовёшь. Слава Богу, его легко отличить от настоящего: он совсем непохож, а главное, не сочиняет и не поёт никаких Шумелок. Какой же это Винни-Пух?!)

Ну, пожалуй, на этом можно и закончить — я, кажется, сказал Всё-Всё-Всё, что собирался, а то и больше!

Оставляю вас с Винни-Пухом и его друзьями.

Ваш старый товарищ

Борис Заходер

Ну вот, перед вами Винни-Пух.

Как видите, он спускается по лестнице вслед за своим другом Кристофером Робином, головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-бум-бум. Другого способа сходить с лестницы он пока не знает. Иногда ему, правда, кажется, что можно бы найти какой-то другой способ, если бы он только мог на минутку перестать бумкать и как следует сосредоточиться. Но увы — сосредоточиться-то ему и некогда.