Юн Эво - Солнце — крутой бог

Если бы торговец существовал на самом деле, его остаток дня выглядел бы примерно так: он бы посмеивался и думал, что ручки, которые он спер в книжном магазине на Сторгата, а потом впарил молодому человеку в кафе, едва ли тому пригодятся. Потому что писать ими вообще нельзя. Торговец зайдет еще в несколько кафе и за полчаса продаст ручек больше чем на две сотни. И поскольку эту историю вам рассказываю я, Братья & Сестры, я решил отомстить за эти три несчастные минуты разговора и позволю торговцу угодить под ржавый «фиат» и погибнуть на месте. Ни одна живая душа не пожалеет о нем, и все происшествие займет семь строчек внизу на странице «Афтенпостен». Примерно так я себе это сейчас представляю: семь строчек в газете. Семь строчек, которые никто не станет читать. Маленькая заметка о незначительном парне, о котором забудут раньше, чем ты дочитаешь эту страницу.

— Главное — не сдаваться, — говорит Сёс. В минуту слабости я посвятил ее в суть дела. Иногда бывает необходимо поговорить и с «врагом», дабы узнать, что он думает и чувствует. А Сёс все-таки принадлежит к иному лагерю.

— Вот увидишь, на нее произведет впечатление, если ты не сдашься, — говорит Сёс.

— Главное — не сдаваться, — говорит Старикашка-Солнце. Сегодня оно взяло выходной и лежит, откинувшись на своем солнечном троне. В руке у него запотевший стакан, над головой — зонтик, а на ногах сандалии. Не больно-то оно похоже на того, кто не должен сдаваться. Скорее выглядит так, как мне сегодня хотелось бы выглядеть самому. Если бы Маленькая Буря не тянула вниз мою леску. Ведь я закинул леску, а она — рыбка — заглотнула наживку. Поплавок прыгает по поверхности воды, и я вынужден подтащить добычу к берегу, чтобы посмотреть, богат ли улов.

— Много ты в этом понимаешь, — сухо говорю я Солнцу.

Оно надменно щурится и отвечает:

— Да уж побольше твоего.

Я не в силах болтать с ним и отправляюсь к Франку. Он только что проснулся. Вчера он поздно лег после того, как позволил себе «прошвырнуться», как он выразился. Не знаю, куда он прошвырнулся, в город или на крышу элеватора. Да, впрочем, это мне все равно. Меня сейчас заботит лишь одно — я должен хорошо подготовиться. Из вежливости я спрашиваю его, чем он сейчас занят.

— У меня еще не кончился тайм-аут, — отвечает он, и, видно, сам доволен своим ответом. Хоть кто-то чем-то доволен! Я-то едва ли могу думать о чем-нибудь другом, кроме тех трех трагических минут. Но тем не менее принимаю его приглашение вместе позавтракать. Желудок требует топлива. А может, вовсе не желудок, а мозг? Ведь он полон воды и все время требует витаминов, минералов и протеина. Он должен следить, чтобы мотор в голове беспрерывно работал. Особенно у того, кто вознамерился изменить свою жизнь. Это, само собой, связано с тем, что я каждый день понемногу взрослею. Тело тоже требует своего топлива. Нельзя построить нового, современного и взрослого Адама всего за несколько часов.

Я пытаюсь вытянуть из Франка побольше о том, как создать свой собственный стиль. Мне необходимо несколько хороших примеров.

Франк долго смотрит вдаль. Глаза у него почти такие же черные, как волосы. Наконец он произносит:

— Нет, этого я не знаю.

И люди еще считают, что быть взрослым приятно! Потому что тогда в твоей жизни будто бы появляются порядок и система. Тогда ты все понимаешь! А как же иначе, взрослые все понимают!

— Иногда мне кажется, что быть взрослым — это не иметь простых и ясных ответов. Я убеждаю себя, что вовсе не обязательно знать все, как мне раньше казалось, — говорит Франк. Он улыбается, но лицо у него все-таки грустное. Я тоже почти готов взять тайм-аут.

Ибо какой смысл во всем, что я затеял, если нет никакого смысла вообще что-нибудь затевать?

Но я не хочу позволить себя запутать. И пробую задать ему вопрос о том, что мне делать с Маленькой Бурей. И он отвечает:

— Главное — не сдаваться. — Можно подумать, что он поговорил с моей сестрицей по телефону и они всесторонне обсудили мой случай.

С кислой миной я вываливаюсь на улицу и смотрю на часы. Скоро уже надо отправляться в «Хауцц». Ничего другого мне не остается. Вы согласны со мной?

Братья & Сестры, я просто вынужден идти туда.

Леска натянута.

Наживка дергается.

Поплавок ныряет в воду.

Я чувствую себя упрямым ослом. Ко мне вернулась способность разговаривать, и я сажусь, как обычно, — заказав обычное, — на свое обычное место. Я сижу там и, как обычно, наблюдаю за происходящим. Но сегодня передо мной на столике нет моих обычных бумаг. Как обычно. Маленькая Буря, совершая свой раунд, постепенно приближается к моему столику. Пепельницы, тряпка — все, как обычно.