Фред Лорд - Слово имеет кенгуру

Крокодил широко раскрыл пасть, и в нее влетела маленькая птичка. Она деловито попрыгала, села на его острые зубы и принялась клевать прилипшие к ним кусочки пищи. Когда птичка очистила все зубы, она вспорхнула и исчезла в освещенных солнцем джунглях.

— Видели? Может быть, вы тоже попробуете? — сказал крокодил, хитро подмигнув.

— Пожалуй, нет, спасибо. Очень уж я наслышался о прожорливости крокодилов,— сказал я заикаясь.

— Жаль, а то я что-то проголодался.

— Так почему же вы не съели эту птичку, она ведь была уже у вас во рту?

— О! Птиц-зубочисток мы не едим. Они нам доверяют. Эти птички залетают к нам в пасть, словно в закусочную. Они чистят нам зубы, а мы за это их не глотаем. Они делают это уже много веков подряд.

— Во всяком случае, я у них хлеб отбивать не собираюсь,— сказал я, с содроганием заглядывая в кремово-белую пасть, где виднелись два ряда острых зубов. — А я-то думал, вы едите все, что попало.

— Вы почти правы. Мы едим рыб, птиц, летучих мышей, диких свиней, лошадей, крупный рогатый скот, а иногда даже и других крокодилов. Особенно мы любим вкусных туземцев и европейцев. В ожидании добычи мы можем по нескольку дней лежать в воде, не двигаясь, выставив наружу лишь глаза и ноздри. А когда какое-нибудь животное спускается к воде и, забыв об опасности, начинает пить, мы хватаем его и тащим в воду. Иногда мы сбиваем его с ног быстрым ударом нашего сильного хвоста.

— А потом пожираете? — спросил я пятясь.

— Не сразу.— Крокодил зло захихикал.— Мы держим его под водой до тех пор, пока он не захлебнется, а потом прячем на дне реки среди корней манговых деревьев.

— Но почему же вы сами не захлебываетесь, когда сидите под водой?

— Дело в том, мой милый, что этот толстый язык, прикрепленный к основанию моей пасти, действует словно клапан или дверь. Стоит мне открыть рот иод водой, и он заслоняет горло, поэтому вода внутрь не попадает. У нас такие клапаны и в ушах и в носу. Как только покажется на берегу охотник с ружьем или копьем, мы тут же прячемся на дно.

— Отчего вы боитесь людей, разве пули и копья могут пробить такую бронированную кожу? — спросил я.

— К несчастью, да. Охотники знают уязвимые места в нашей броне — за плечами и над глазами.

Он кончил говорить, и глаза его наполнились слезами.

— Что я вижу! Вы плачете? Я слыхал о крокодиловых слезах, да только думал, что это просто пословица.

Крокодил смахнул слезу перепончатой лапой:

— Мы никогда не плачем от горя или от боли, как вы. У нас текут слезы, только если соринка в глаз попадает. Жалость нам чужда. Мы упрямые, злые, жестокие и гадкие. В нас нет ничего привлекательного. Но мы от этого не страдаем. Вот так.

— Как вы плохо говорите о себе, господин Аллигатор,— сказал я.

Услышав это, крокодил зло лязгнул зубами.

— «Аллигатор»! Этого только не хватало! — взревел он.— Люди всегда путают крокодилов с аллигаторами. Но разве их можно сравнить с нами, хотя мы и похожи! Они же совсем не злые. Аллигаторы живут в Северной Америке и кое-где в Китае. А крокодилы живут в Азии, Австралии, Африке и на островах Тихого океана. Аллигаторы маленькие и трусливые. В минуту опасности они щелкают зубами от страха и шипят, притворяясь, что ничего не боятся. Они даже не едят людей, а в Америке их разводят на фермах.

— На фермах? Это еще зачем?

— Из их кожи делают туфли, сумки и чемоданы.

Иногда аллигаторов привозят на киносъемки. Зоомагазины покупают их для витрин, а зоопарки — для увеселения публики. Новорожденный аллигатор стоит всего несколько шиллингов. На одной ферме аллигаторов научили взбираться на специальную горку и скатываться с нее в воду, их даже запрягали в тележку с детьми. Так что, пожалуйста, не путайте аллигаторов с крокодилами! Мы людей не катаем, а пожираем. В одной только Африке мы убиваем такое количество людей, что никто, кроме кобр, не может с нами соревноваться.

— Ну, а как же все-таки отличить вас друг от друга? Неужели для того, чтобы узнать, кто из вас, людоед, я должен сунуть вам в пасть свою ногу?

— Кому понравится такая тощая нога? — сказал он с издевкой.— А распознать нас очень просто. У аллигаторов голова шире и морда тупее. А у нас всегда торчит один зуб, даже если пасть закрыта...

— Погодите, я запишу,— прервал я его.— Ну, а если этот зуб выпадет? Как же тогда вас узнать?

— Когда это происходит, то на его месте быстро вырастает новый. В общем, пока вы не очутились у нас в пасти, не волнуйтесь!

— Бр-р! И вы говорите об этом так хладнокровно!