Елена Усачева - Соперница Снежной королевы

Неужели она так мстит всем? Хотя какая месть в одиноком сидении около пруда или хождении со стулом по городу? А может, нет никакого солнца? Может, она несла стул сжечь. Не дома же костры устраивать и не у всех на виду. А так разведет огонь, огромный, выше берез, и спалит в нем все фигурки, что успела сделать из воска. Сначала Соньку, потом Фаину с Настей, Костика. А там очередь и до Лизы дойдет.

Лиза посмотрела на пустую ладонь. Отдала кольцо… Что она теперь будет носить в кулаке? Тяжесть кольца в кармане стала привычной. Так раньше послушники вериги носили – чтобы всегда помнить.

Весь вечер чужая прогулка со стулом не давала Лизе покоя. Она даже отыскала в Интернете «Маленького принца». Ничего интересного. Занудная, нравоучительная книженция. Ну, картинки автора ничего еще. Про Лиса трогательно. Но в остальном – наивно. Чего помирать-то сразу? Жил бы дальше. А то, видите ли, ему наша планета не понравилась! Вот и сидел бы на своей, поливал розу. Его сюда никто не звал.

В сердцах удалила текст. Ну их, со своими сказками!

На всякий случай еще раз почитала про Хьюстон. Город магнолий. Вот-вот, все они, у кого роза, у кого магнолия. Еще бы ромашки на голове выращивать начали.

Утром в классе только и было разговоров, что про Нону. Ее со стулом видели. И немудрено! Не каждый день в их районе клоуны выступают. Соня недовольно поджимала губы. Французы после Бородино тоже считали себя победителями, сожгли Москву, а потом догадались, что это был проигрыш. Вот и Сонька уже не чувствовала себя триумфатором. Нона взошла на первые строчки новостей, потеснив Томилову.

– Видать, вчера в дурдоме был день открытых дверей, – высказала она наконец свое мнение.

– А почему бы и нет? – Костик шел против устоявшихся канонов, защищал американку. – С чего вдруг гулять с собакой – это нормально? Что ж тут нормального? Если с собакой можно, то и стул в самый раз выгуливать.

– Ты бы еще сказал – утюг, – начала наливаться краснотой Соня. – Я так и вижу, как ты кладешь его на скейтборд и катаешь по улицам. В таком случае ей стоило взять офисное кресло. Оно на колесиках, легче тащить.

– Вот ты его и бери, – ответил Чемоданов. – Скоро у нас все будут со стульями бегать.

– О! Я вижу это! Любовь к эмо! – заломила руки Соня. – Знаешь, чем все закончится? Она тебя закидает своими плюшевыми зайцами и виннипухами десятилетней давности, будет рыдать по поводу, а все больше без повода. У нее над головой будет висеть персональная тучка, которая станет поливать ее заплаканное лицо.

– Сама ты плаксивая эмо! – выпалил Костик.

– Чемоданов, твое будущее незавидно!

– Книжки писать не пробовала?

Да, да, еще неизвестно, кто победил под Бородино. Если бы французы были умнее, они бы заслали своего человека на совет в Филях. И все узнали бы. Поэтому Лиза решила сама все узнать. После школы она сходила в магазин, купила складной стульчик и отправилась к парку. Нона появилась через два часа. Горюнова прошла бы мимо, но Лиза заступила ей дорогу.

– Что ты делаешь?

– Иду.

Убийственный ответ.

– Ты совсем не вернешься в школу?

Нона посмотрела наверх, туда, где за верхушками деревьев уже не было видно солнца.

– Скоро вернусь.

– С тобой можно? – Лиза полезла в рюкзак, долго копалась, отцепляя запутавшуюся в лямке ножку складного стула. – У меня с собой!

Нона улыбнулась. Как же не хватало ее лицу этой улыбки.

– Я просто сижу.

– Посидим вместе. – Не гонят, уже хорошо.

Нона знакомым движением вскинула стул на плечо и зашагала вперед. Лиза заторопилась следом, перебирая в голове слова, которые надо было сказать.

До пруда оказалось неожиданно далеко. То, что мысленно преодолевалось за секунду, в реальности обратилось в мучительные полчаса. Пока дотопали, говорить уже не хотелось.

Солнца не было. Оно давно завалилось за верхушки деревьев, оставив о себе на память краснеющий закат. Пруд подмигивал сотней волн отраженного света. Он брызгал радужными оттенками от красного до фиолетового, утопая в подступающей ночной темноте. По склону между дорогой и водой носилась черная собака, замирала у самой кромки, делала стойку, словно кого выслеживала. И бежала дальше. Шуршала под лапами подмерзшая трава. Редкие гудки далеких машин пытались вернуть к действительности, напомнить, что жизнь идет вперед, не останавливается. Застывающая маслянистая вода манила к себе, обещала забвение. Мир, как всегда, состоял из противоречий.

Нона заговорила неожиданно.