Рахмат Файзи - Его величество Человек

—Тихо. Сейчас нас вызовут.

Не прошло и минуты, как из комнаты вышла дежурная и, широко раскрыв дверь, пригласила:

—Входите, пожалуйста.

За столом сидела женщина в форме лейтенанта милиции. На скамейке напротив, сбившись на один край, уныло примостились Ренат и его товарищи. Ребята дружно поздоровались с женщиной и по ее улыбке поняли, что это ей понравилось.

—Как твоя фамилия? — спросила она у Коли.

—Николай Махкамов.

—А твоя? — Она посмотрела на Сарсанбая.

—Сарсанбай Махкамов.

Лейтенант вопросительно разглядывала каждого и слышала в ответ:

—Дзидра Махкамова.

—Виктор Махкамов.

—Абрам Махкамов.

—Остап Махкамов.

—Леша Махкамов.

—Саша Махкамов.

Женщина вдруг грозно поднялась.

—Может быть, и его фамилия Махкамов? — Она кивнула на взъерошенного Рената.

—И он тоже Махкамов,— ответила Дзидра.

—Ишь сговорились! Эти тоже Махкамовы? — иронически усмехнулась женщина-лейтенант, указывая на чумазых ребятишек, сидевших рядом с Ренатом на скамейке.

—Этих не знаем, хола,— сказал Коля,— но дома еще есть Махкамовы, младшие.

—Младшие? Сколько же вас?

—Тринадцать.— Коля говорил спокойно, словно не замечая раздражения женщины.

—Тринадцать? — сердито повторила строгая женщина и вдруг что-то вспомнила, прикусила губу и встала. Изменилось выражение ее лица, и в голосе послышались теплые нотки.— Где работает ваш отец?

—Уехал на фронт. А работал кузнецом.

—Махкам-ака?!

—Это наш папа! — загалдели дети.

Женщина подошла к ребятишкам. Дзидру погладила по голове, поправила Абраму волосы, потрепала по плечу Остапа. Чувствовалось, что она хочет как-то сгладить неловкость.

—Отпустите Рената, джан хола,— заглядывая в глаза женщине, робко попросила Дзидра.

—Отпущу, если больше не будет шататься по улицам. Ты понял, Ренат? Обещаешь?

Ренат закивал головой, вскочил и кинулся к своим. Те встретили его бурной радостью.

—Из-за тебя мама заболела,— буркнул Витя Ренату.

—Ой, что с ней?

—Температура очень высокая.

Ренат опустил голову, отвел глаза. Ему было и стыдно и приятно, и он готов был расплакаться снова.

—Ну и ну, Махкамовы! Оказывается, какие вы дружные! Что ж, до свидания, передавайте привет маме!— Женщина старалась говорить как можно приветливее.

—Спасибо,— сдержанно поблагодарил Коля.

Выйдя на площадь, ребята принялись расспрашивать Рената о том, как он провел эти три дня. Перепоручив временно детей Остапу, Коля отправился в эвакопункт.

—Расскажи подробно, как вы живете,— сказал «тот самый» молодой человек, едва Коля переступил порог.

Коля рассказал обо всем по порядку: как уехал отец, как на другой день пропал Ренат, как сам он устроился на работу, как заболела мать. Под конец Коля сообщил, что дома у них был Кадырходжа, он-то и привез их на вокзал.

—Ну что ж, спасибо, Коля. Обо всем, что ты рассказал, я доложу Ахунбабаеву. Если я завтра не зайду к вам днем, то вечером сам забеги ко мне. Когда ты освобождаешься?

—В шесть.

—Приходи к семи. Знаешь, где я работаю?

—Нет.

—На Красной площади. [68] Центральную площадь Ташкента, где находятся правительственные учреждения, горожане любовно называют Красной. Войдешь с правого крыла.

Я закажу пропуск, договорились?

—Договорились.— Коля встал.

В условленном месте ждали ребятишки. Там же стояла и машина — Кадырходжа остался на заводе, но прислал автомобиль.

Весело разговаривая, дети уселись в машину. Город уже погружался в сумерки.

К вечеру температура у Мехринисы поднялась еще выше, она вся горела, не могла открыть глаза, вымолвить хоть слово. Не помог и укол. Ляна увела маленьких в другую комнату, а сама не отходила от Мехринисы. Во дворе наконец послышались знакомые голоса. Ляна выскочила на айван, увидела Рената и вдруг заплакала, зло всхлипывая сквозь слезы:

—Зачем пришел? Это все ты натворил! Смотри, в каком состоянии мама, бессовестный!

Ренат стоял, понурив голову. Никто не произнес ни слова в его защиту, даже Коля не остановил Ляну. За дни бродяжничества Ренат не без удивления понял, что без Мехринисы, без братишек и сестренок жить очень плохо.

—Прости меня, Ляна! Простите, ребята,— тихо сказал Ренат.— Можно мне зайти к маме?

Коля повел Рената в комнату матери. Остальные бесшумно прошли в соседнюю.

—Ойиджан, я больше никогда не буду.— Ренат опустился на колени возле постели.

—Слава аллаху, ты жив! — еле слышно проговорила Мехриниса. Она хотела погладить Рената по голове, но ослабевшая рука не слушалась.