Владимир Беляев - Город у моря

– А не видишь – там лужи: он «дудочки» свои боится забрызгать, – сказал я с нескрываемой злобой, глядя вслед быстро удаляющейся паре.

Наполовину покрытое желтой сеткой заднее колесо велосипеда делалось все меньше и меньше, оставляя на песчаном тротуаре чуть заметный вафельный след.

Пока мы осматривали через решетчатую загородку порт, подъездные пути и пакгаузы из серой гофрированной жести, уходящие вдаль, к последнему причалу с сигнальным колоколом, Саша Бобырь успел доставить все чемоданы и распаковать вещи. Мы застали его за приготовлением ужина. Саша разрезал на три части большую засохшую булку, которая оставалась у нас с дороги.

– Где вы шатаетесь? – крикнул Бобырь, увидев нас. – Вы знаете, кого я встретил?!

– Графа Бенгальского? – съехидничал я. Мне очень не нравилась эта манера Сашки разговаривать на крикливых, повышенных нотах, как с маленькими.

– Шути, – огрызнулся Бобырь. – Я Печерицу видел. Да!

– Печерицу? – переспросил Петро и фыркнул. – Ну, Василь, держись: начинаются старые истории. Где термометр, не знаешь? Пора бы ему температуру измерить. Не знобит тебя, а, Сашок?

– Какой термометр! При чем тут термометр! – прямо завизжал от негодования Бобырь. – Я вам правду говорю, а вы смеетесь.

– Подожди, Сашенька, – остановил я друга. – Кого ты, говоришь, видел?

– Печерицу!

– В самом деле?

– В самом деле.

– Где же ты его видел?

– Около вокзала.

– Около вокзала? – вмешиваясь в наш разговор, уже серьезнее спросил Маремуха.

– Ну да, возле вокзала, – поспешно проговорил Бобырь, – он бузу пил…

Это было уж слишком, и мы с Петькой громко расхохотались.

– Ты слышишь, Василь? – спросил Петро, давясь от смеха. – Он видел Печерицу, Печерица пил бузу, а буза ударила этому конопатому бузотеру в голову, и он прибежал сюда морочить головы нам…

– Да, да! – окончательно обижаясь, закричал Саша. – Не хотите верить – не надо. Только я ничего не выдумываю! Буза – это питье такое здешнее, из проса, кислое и белое. Во всех будочках продается. Я уже пробовал, а если вы не знаете, так я не виноват…

Нехорошо смеяться над приятелем, да еще когда он всерьез обижается, но на этот раз трудно было удержаться от смеха.

Мы хорошо знали, что не только Бобырь, но и многие другие фабзавучники до самого дня отъезда мечтали поймать Печерицу. Разъезжаясь по городам Украины, мы дали себе слово, если повстречается этот бандит из Коломыи кому-либо из нас, не дать ему выскользнуть.

Но больше всех нас мечтал повстречаться с Печерицей Саша Бобырь. Поимкой Печерицы он думал загладить те досадные промашки, что приключились с ним во время чоновской тревоги. Скоро наш горячий Сашка начал просто галлюцинировать: Печерица виделся ему всюду.

По пути сюда, к Азовскому морю, Сашка дважды ловил Печерицу. Однажды, когда поезд стоял в Фастове, Сашка, выглянув в окно, вдруг хрипло крикнул:

– Вот он, хлопцы! Держите! – и метнулся к выходу.

Человек, прогуливавшийся по перрону, которого Бобырь принял за Печерицу, был очень мало похож на беглеца. Это оказался сгорбленный старичок в брезентовом пыльнике. Одни пушистые и рыжие усы, пожалуй, смахивали на Печерицыны. В Екатеринославе, когда мы обедали в буфете вокзала, Саша, чуть не опрокинув тарелку, налитую до краев жирным украинским борщом, прохрипел:

– Смотрите! – и ткнул ложкой по направлению к газетному киоску.

У застекленной витрины киоска выбирал открытки человек в сером дорожном пыльнике. Сашка решил, что и этот – Печерица. Однако стоило пассажиру в сером пыльнике обернуться, как мигом выяснилось, что это молодой парень, на голову выше Печерицы. Ну разве могли мы, зная о дорожных видениях Бобыря, отнестись с доверием к его словам!.. И я сказал:

– Ну хорошо, Печерица стоял и пил бузу. А ты что?

– Я посмотрел – и к вам!

– Отчего же ты его не схватил? Надо было его поймать за шиворот, ногу сзади подставить и на землю.

– Тебе хорошо говорить! А вещи?

– Какие вещи?

– Какие? Наши! Я боялся вещи оставить. Он побежит, я за ним, а вещи кто-нибудь цапнет.

– А Володька где был?

– Да я не с Володькой ехал, в том-то и дело. Я с другим извозчиком приехал. Володька обманул нас.

– Погоди, а у него усы были? – решил я проверить Сашку.

– Усы?.. Усов не было… Усики. Маленькие такие, как кисточки для гуммиарабика.

– Для того чтобы Сашке понравиться, он и усы в парикмахерской подстриг, – съязвил Маремуха.

– Ладно, ладно! Смейтесь, если вам так весело! – буркнул Саша обиженно. – А я вот пойду куда надо и заявлю.