Наталия Лойко - Женька-Наоборот

Сегодня Таня в новеньких красных туфельках — легких, с дырочками для прохлады. Сегодня она нарядная и могла бы быть очень веселой. Но так ли просто наслаждаться праздником, если ты ответственна за человека, который всегда поступает наоборот?

Вот, например, уговорились быть на экскурсии в самых красивых весенних нарядах, конечно, у кого что имеется. Мальчики обещали надеть светлые рубашки. Можно — гладкие, можно — в полосочку. Все так и пришли, чистые, аккуратные, зато Женька напялил скучную, серую, испачканную чернилами рубаху. Напялил — и грудь вперед.

Да ну его, надоело! В конце концов Таня не хуже других людей. У нее тоже праздник. Она тоже имеет право греться на солнышке. И пусть ей никто не мешает. Ни Женька, ни чужие спины, которые вечно ей все загораживают. Рискуя измять свое лучшее платье, Таня крепким плечиком проложила себе дорогу к перилам. Оперлась локтями на согретые солнцем белые поручни, огляделась и отбросила все заботы.

Над головой ярко синело небо. Внизу беспокойно поблескивала водная рябь. Плескали волны, непрестанно возникающие за кормой. Слева на поле, за прибрежным кустарником, дрожал, сотрясая воздух, приземлившийся вертолет. Когда его гул перестал заглушать голоса, пассажиры — и справа и слева от Тани — заговорили о корабле-спутнике. О нем этой весной без конца говорят. Теперь, если вечером глянешь на далекие звезды, видишь их по-иному — выпуклыми, четкими, ослепительно яркими. Такими, какими их увидел человек в черноте космического пространства.

Сейчас утро. Перед Таней сияет всего лишь одна звезда — пятиконечная, вскинутая ввысь шпилем из нержавеющей стали. Звезда венчает речной вокзал, пленивший Таню еще на суше. Он и внутри настоящий речной, не какой-нибудь сухопутный. Даже библиотека в нем не просто библиотека, а бассейновая. От одного этого слова веет простором и путешествиями. Правда, не межпланетными путешествиями, а всего-навсего по морю или же по каналу, макет которого занимает добрые полстены в высоком зале Химкинского вокзала. Канал синий, из цветного стекла. Стоит коснуться кнопки, пристани вспыхивают веселыми огоньками. Вода тут же как заискрится, как заструится!

Вот же она: плещет, шумит у борта. Живая, пока еще очень холодная, с белыми гребешками на взлетающей быстрой волне.

Таня вздохнула, переступила красными туфельками.

— Уплывает от нас вокзал… И фонтаны с дельфинами. И медведи полярные.

Откуда ни возьмись — Женька Перчихин!

— Ха-ха! А я-то, дурак, думал, что это теплоход плывет. Что мы уплываем, а вокзал остается на месте. Но поскольку первая ученица разъяснила…

Тане почудилось, все пассажиры с усмешкой поглядывают на нее. Отвернувшись, она стала смотреть на воду, хотя, казалось, и там, внизу, проглядывало бледное, вытянутое, как огурец, лицо Жени, его длинный нескладный подбородок и волосы, торчащие, как колючки ежа. Она ничего ему не ответила. Решила смолчать и смолчала.

Не смолчал Алеша Рязанцев из десятого класса. Он такой… Он только кажется спокойным и добродушным, а всмотритесь, как напряглись мышцы его широкого скуластого лица!

— Ты, Перчихин, верно сказал про себя, что дурак. Дурак — значит непонятливый. Такой ты и есть. Вот и поучись у Тани.

Перчихин скрестил на груди руки:

— Учусь. Я же сказал: первая ученица…:

— А лучше бы придержал язык.

И вдруг Таню словно током ударило: она-то сама не придержала язык ! Самой придется предать человека всеобщему осмеянию. Предать… И какого человека — Алешу!

…В канун праздника, когда Таня вместе с девочками возвращалась домой, в их компанию затесалась Ира Касаткина. Ирочка-Касаточка — она любит, чтобы ее так называли и считает себя самой хорошенькой в восьмом «Б». Она похожа на куклу, не на какую-нибудь смешную, лохматую, а на дорогую, с густыми ресницами, с вьющимися золотыми волосами.

Мама Касаткиной сказала однажды на родительском собрании: «Девочка не виновата, что она такая славненькая. Зачем говорить, что она кокетничает? Она просто всем нравится». Ира, узнав про такое мамино выступление, осталась очень довольна.

Под праздник поневоле летишь из школы чуть не вприпрыжку. Вот они и летели, размахивали портфелями; гадали, какая погода будет первого и второго мая; обсуждали, кому что надеть на экскурсию. Ира предвкушала, как она поразит своим видом всех пассажиров. Она к маю получила модное платье, такое, знаете, — юбка «бочоночком»! Ужасно жаль обновлять, тем более что на солнце голубой цвет легко выгорает… Но она обновит! Хотя бы из-за некоторых старшеклассников. Например, из-за Алешки Рязанцева. Слишком ученый. Делает вид, что ему все безразличны…