Андрей Жвалевский - Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 1–4

Школа волшебства погрузилась в заслуженный утренний сон. Не спали лишь четверо – Лужж, Клинч, Порри и Сен.

Ректор с завхозом только что завершили приблизительную ликвидацию последствий ночных гуляний и зашли проведать Аесли. Гаттер, безостановочно зевая, нес вахту у кровати раненого друга. А Сен…

А Сен лежал на кровати и думал. Но в отличие от Аесли пятичасовой давности, лежавшего и думавшего из принципиальных соображений, утреннего Аесли удерживало на кровати только то, что он к ней привязан.

Ремешки не позволяли Сену совершать решительных поступков, но не мешали делать решительные заявления:

– Профессор! Если вы немедленно не расскажете мне о хочугах, я немедленно уезжаю домой! Считаю до трех! Три! Все! Пока вы мне все не расскажете, я с места не сдвинусь!

Югорус Лужж, который никак не мог привыкнуть к новому Сену, вздохнул.

– Хочуги – это такие концентрированные нереализованные заклинания. Они живут за Границей Миров. Там вообще очень много чего обитает: невыполненные желания, неосуществленные проекты, невоплощенные мечты, несбывшиеся надежды. Хочуги – это наиболее деятельные из них. Если бы вся эта ватага хлынула к нам…

– А они раньше уже хлыновали, – вмешался Клинч, – то есть хлыняли. Короче, вторгались. Наш спецназ обучали сдерживать их до подхода основных сил.

– Я понял! Когда мы в них швыряли чем ни попадя, это было как раз по спецназовской инструкции! Здорово! Все, я решил: пойду в ментодеры.

Мальчик закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.

– А я теперь всегда такой буду? Попробуем рассуждать логически. Хочуг на кухне мы победили. А во мне как раз хочуга. Значит, и меня можно вылечить. Логично? Ура!… Ой…

– Логично, – прищурился Лужж, – но не совсем. Начнем с конца. Во-первых, ты не болен.

– Так я в порядке! Здорово! Тогда развяжите меня и я пойду… побегу… поскачу!

Югорус прищурился еще сильнее.

– Не совсем в порядке. Ты стал чересчур решительным, и твоя логика за тобой не поспевает. Если раньше ты был просто умным, то теперь будешь силен в основном задним умом.

– Разве так можно, как же это можно, разве, что, как… всё, молчу. Как же мне теперь жить?

Ректор прищурился так сильно, что совсем перестал что-либо видеть.

– А что? Некоторые так и живут.

– Например, кто? Кто, например? Кто? Например?

– Например, Мергиона, – сказал Порри.

Сен умоляюще простонал.

– Не бойся, – ректор перестал щуриться и начал жмуриться, – расколдовать я тебя смогу.

Аесли с трудом подавил в себе порыв вскочить и расцеловать ректора [57] На самом деле порыв подавили ремешки, которыми Аесли привязан к кровати. .

– Но не всего, – остудил мальчика Лужж, – и не сразу, а по частям и постепенно.

– Не сразу? Вот горе-то, – пригорюнился Сен.

– А все из-за того, – поучительно сказал Клинч, – что какому-то раз… развнеделу пришло в голову поесть гороха!

– А какому-то клинчу, – заметил Лужж, – пришло в голову этот горох полить и подогреть.

При этих словах Сен встрепенулся так, что едва не встал вместе с кроватью.

– Пришло в голову! – закричал он. – Оно же пришло в голову! А кто привел? А? Где Колпак?!

– Елки зеленые, палки деревянные! – заорал Клинч. – Попался, голубчик!

И бывший спецназовец с быстротой молнии и шумом грома выскочил в коридор.

– Вообще-то о хочугах известно мало, – сказал Югорус, осторожно пересаживаясь подальше от Сена, – похоже, они передаются воздушно-капельным путем…

– Да нет! Это он за Распределительным Колпаком побежал! Если следовать логике, именно эта шляпа сначала Развнедела в кухню заманила, а потом и Клинчу внушила идею залить горох водой и нагреть его! Профессор! Да дайте же сделать хоть что-нибудь! О! Вопрос с места. Порри, прошу!

– Профессор, – устало сказал Гаттер, – ну расколдуйте же его хоть чуть-чуть. А то ведь… спать… очень… хочется…

– Профессор! Что же вы сидите? Усыпите его!

Обычно кабинет ректора переливался всеми известными науке и магии цветами, но сегодня, по настоянию майора Мистера Клинча, комната имела мрачную серую окраску.

– Радужная комната, – объяснил бывший спецназовец, – подразумевает радушный прием. А мы тут не бирюльками занимаемся. Игра. Сам придумал.

Клинч действительно не играл в бирюльки, а вел допрос в кубе [58] То есть допрос третьей степени. по всем правилам. Сена, который был уже слегка расколдован и хотел проанализировать что-нибудь несложное, привязали к стулу в углу.