Тихон Сёмушкин - Приключения Айвама

— Можно потерять наш домик. Мы будем сидеть здесь до конца пурги. Он глубоко вздохнул, думы о двадцати одном сантиметре не выходили из головы.

«Этот ветер может испортить самолётную площадку».

В пещере не было холодно. Ветер не проникал сюда сквозь толстые ледовые стены. За последнее время Айвам углубил пещеру и сделал её просторней. Ледяная глыба, напоминавшая многолетний айсберг, была такой величины, что в ней можно выдолбить место для десятка больших яранг. В пещере было уютно. Сложенная вчетверо палатка служила полом. На ней разостлана оленья шкура, на шкуре — спальный мешок. Ярко горела стеариновая свеча. Шумел примус, и крышка чайника уже начинала танцевать.

В углу, при входе, как это и полагалось в настоящей яранге, стояло заряженное ружьё. Здесь же, на мешке с навагой, лежал рыболовный крючок.

Айвам разулся, снял меховые штаны и оделся во всё новое. Напившись чаю, он залез в мешок. Спать не хотелось. Он придвинул свечу и взял книжку «Детские и школьные годы Ильича». Айвам просмотрел картинки. Вот мальчик Володя Ульянов. Айвам внимательно разглядывал его лицо, пуговицы на мундире, других взрослых людей, нарисованных здесь же. У всех была какая-то особая одежда. Здесь, на Севере, он не видел у русских такой одежды.

Айвам только что начал читать книжку, как в мешке завозился Лилит. Показалась его морда. Наверное, душно ему стало.

— Лилит! А хорошо сделал Таграй: привез нам книжку. С тобой не поговоришь, как с книжкой. С книжкой можно долго говорить, она много рассказывает.

Айвам засмеялся, потрепал морду Лилита и впихнул его в мешок.

— Не мешай мне читать.

Долго читал Айвам. Глухо выла пурга. С книжкой мальчик и уснул. Свеча догорела и сама потухла.

Выл ветер, лёд скрежетал. Пурга усиливалась. Айвам проснулся от духоты. Он. высунул голову из спального мешка и в темноте с открытыми глазами стал прислушиваться к завыванию пурги. «Хорошо, что ветер дует вдоль снежной стены, а то занесёт, долго не вылезешь», — подумал мальчик. Спать не хотелось. Айвам сбился совсем; он не знал сейчас: наступило утро или всё ещё была ночь? Надо выглянуть из пещеры, посмотреть. Но не хотелось ломать так хорошо заделанную дверь. Однако интерес был настолько велик, что Айвам встал, зажёг свечу и с ножом в руке подошёл к снежной двери. Он просверлил в снегу дыру и заглянул в неё. Было темно, но всё же он ощутил, как снег вихрем проносился вдоль стены ледяной глыбы. Он просунул туда руку без рукавицы, и острые снежинки больно закололи обнажённую кожу.

Айвам забил снегом дыру и сел в раздумье. Надо что-нибудь делать, если не хочется спать. Думать хуже. Он достал кусок моржового мяса и, отбивая ножом мороженые кусочки, стал есть его. Сытное мясо. Такого мяса поешь — никакой мороз не возьмёт. От него приходит тепло. Вдобавок он съел две рыбки и покормил Лилита.

— Теперь хорошо бы попить чаю, — сказал он и тут же взялся за примус. Чай скоро был готов. От горячего чая тепло разлилось по всему телу. И опять Айвам не знал: завтрак был это, или обед, или ужин? Кто тут разберет в этой кромешной пурге!

Взглянув на свечу, стоявшую на куске льда, Айвам вспомнил о подсвечнике, который он видел в квартире учительницы. Айвам решил сделать такой же изо льда. Он ведь большой мастер вырезать фигурки из моржовых бивней. Айвам отколол нужный кусок льда и со всем усердием принялся за работу. Постепенно из бесформенной массы кусок льда стал превращаться в подсвечник. Склонившись, Айвам ножом вытачивал его. Изредка на вытянутой руке он отводил его в сторону, любовался, подмечал недоделки и вновь принимался шлифовать кончиком ножа. Это было кропотливое дело, тем более что Айвам работал в рукавицах.

И, наконец, подсвечник был готов. Айвам взял новую свечу и стал её вставлять. Подсвечник раскололся пополам.

«Ну, это ничего, я склею его водой. Хотя воду жалко тратить на это, — по старой привычке экономить воду подумал он. — Я сделаю другой, ещё лучше». И тут же принялся за работу.

Айвам привык всегда что-нибудь делать.

Прошло много времени, и на ящике из-под консервов был установлен красивый подсвечник. Даже свеча горела в нём светлее.

— Вот, Лилит, и работа готова, — с чувством удовлетворения сказал Айвам.

— Смотри, теперь не ползай здесь: разобьёшь.

С величайшей предосторожностью мальчик влез в мешок, взял книжку. Свеча горела хорошо. В этот раз он дочитал книжку и стал читать сначала. Но вскоре глаза устали, и он положил книжку под голову.