Виктор Алексеев - Последний бобр (сборник)

Степан Федорович умолк, задумался, стряхнул ладонью пот с лица, а потом добавил:

— И все же потом жаль мне его, стервеца, стало. Не знаю почему, но жаль. Птица сейчас редкая…

Теперь возле школы, задрав голову, стою я с ребятами и как завороженный слежу за плавным гордым полетом хищника. Вначале ястреб делает огромный круг, будто школа его вовсе не интересует. Но Вовка, мой сосед, дергает меня за рукав:

— Ты не верь Яшке, он очень хитрый. Сейчас полетит к музею, там немного покружится, а когда все уйдут, он тут как тут. Пойдем на лавке посидим, подождем. Яшка на диких голубей охотиться будет. Хорошо, что я своих в клетке закрыл.

— Почему его Яшкой прозвали? — спрашиваю я.

— А кто его знает, Яшка и все, — отвечает Вовка.

Терпение у Вовки железное. Уже разошлись все мальчишки, и я порывался несколько раз встать, но Вовка удерживал меня, цепко схватив за локоть.

— Честное пионерское, прилетит, — твердил он. — Ну пожалуйста, подожди еще минут десять. Ведь здесь Яшка, крутится вокруг.

Действительно, примерно через час ястреб появился над школьным стадионом, и вот тут начался переполох. Стаи диких голубей со всех сторон спешат под крышу интерната, где они живут.

Хлопанье крыльев, будто взрывы воздушных шариков, оглушает нас. И вот тут ястреб пикирует вниз.

Все происходит в какую-то минуту. Яшка падает на спину птице, а та в панике беспорядочно машет крыльями, пытаясь скинуть с себя хищника. Сильным загнутым клювом ястреб бьет голубя, а острые когти сжимают тело. Птица падает на землю, и тут голубь уже бессилен.

— Я-я! — торжествующе гортанно кричит хищник, тяжело поднимаясь в воздух и унося в своих острых когтях убитую птицу.

Так вот почему этого разбойника прозвали Яшкой!

Как-то приходит ко мне Вовка весь заплаканный, хлюпает носом, сообщает, что Яшка-разбойник унес турмана.

— Я голубей только выпустил, — рассказывает Вовка, — они еще и круга не сделали, а он тут как тут. Я кричал, свистел — ничего не помогло. Яшка все равно сел на турмана. А я за него три рубля отдал на рынке.

Вовка не сдержался и снова заплакал.

— Мамка мне больше таких денег не даст.

— Ладно, не плачь, — как мог, стал успокаивать я Вовку, — что-нибудь придумаем. В жизни не такие беды случаются.

— Но я ему отомщу, вот посмотрите. — Лицо Вовки вдруг стало решительным и злым.

Все эти дни я был занят школьными делами, вернее делами школы: ходил, просил, заседал, выбивал оборудование для кабинета информатики и, откровенно говоря, забыл о Вовке и его беде. Но тут как-то на автобусной остановке встречается Полина Ивановна, бабушка Вовки, отводит меня в сторону и шепчет:

— Повлияли бы вы на нашего мальца, такое сотворил — ястреба под одеялом держит!

— Ястреба? — удивился я.

— Ну да. Хищника. Мать весь день в столовой крутится, работа такая, — объясняет она, — а парень сам по себе, меня не слушает. Ну, поймите, зачем нам ястреб в хозяйстве?

Я успокоил Полину Ивановну и на следующий день зашел к Вовке.

— Ну, показывай ястреба.

— Откуда вы знаете? — удивился он.

— Да так, слухом земля полнится.

Вовка повел меня на голубятню. Сделана она основательно, даже утеплена на случай сильных морозов. Одна из клеток завешана одеялом. Как это Полина Ивановна залезла на голубятню и увидела ястреба, я никак не мог догадаться. Он сдернул одеяло, и я увидел…

— Не может быть! — сказал я.

— Он самый, — ответил Вовка.

Птица приняла воинственный вид, зашипела и распустила крылья.

— Как же ты его?

— Просто. Стрелой.

— Он ранен?

— Нет… Только крыло продырявил. Стрела застряла в крыле, Яшка опустился, а мы с Серегой пиджаком его накрыли.

— Ловко, — сказал я, — и что ты думаешь с ним делать?

— Дрессировать будем. С Сережкой вместе.

Я внимательно пригляделся к ястребу. Светло-желтые глаза с черной точкой в центре в упор уставились на нас, загнутый клюв угрожающе открывался и закрывался. Птица даже попыталась подпрыгнуть, но вдруг захромала и забилась в угол.

— У него что-то с лапой, — сказал я.

— Это не мы, — вдруг стал оправдываться Вовка, — у него так было. Лапа перебита, и весь хвост в дырочках…

— Ты знаешь, — почему-то уверенно сказал я, — это не Яшка. Яшка гораздо меньше. Вспомни. Сам потемней, а полоски ярче. Это, кажется, самка. А если самка, то держать ее в клетке сейчас нечестно.

— Почему? — спросил Вовка.

— А потому, что по всем законам природы она сейчас должна выкармливать птенцов. Вы где ее поймали?