Януш Корчак: Правила жизни

И взрослые не конфузятся так, как дети. За ними не следят и не сердятся, когда они скажут что-нибудь или сделают не так, как надо. И могут выбирать, с кем хотят познакомиться.

Похоже на то, что с младшим каждый вправе заговаривать, даже если его мало знает или не знает вовсе.

И я раньше так думал, а научил меня уму-разуму один маленький мальчик; я ему очень благодарен.

Я тогда был военным врачом. Наш отряд стоял в небольшом городке. Этот мальчик играл у себя перед домом. Я шел мимо и сказал:

– Здравствуй!

– Почему ты не отвечаешь? – сердито спросила у него мать.

– Да я его совсем не знаю, – ответил мальчик.

С тех пор я стал осторожнее.

Любезный читатель! Я знаю, у тебя есть неприятности, взрослые с тобой не считаются, обижают тебя. Знаю, ты не доверяешь взрослым и, хотя и боишься сказать это вслух, чувствуешь, что и между ними есть дерзкие, невежливые, невоспитанные люди. Но ты должен признать, что есть и умные, приятные, не зазнающиеся. И что за невежливость одних другие не в ответе.

Я прошу тебя, если ты живешь дома мирно, объясни и убеди товарищей, что и они должны хорошо относиться к няне или бонне и быть с ними вежливыми. Я знаю много девушек, которые нуждаются в заработке. И знаю, они охотнее поступят в контору, лавку или будут шить – одна, например, продает папиросы в киоске, – чем пойдут к детям. Дети, мол, плохие. А я знаю, что это не так. А еще больше меня огорчает то, что так говорят хорошие няни и хорошие воспитательницы.

– Не справляюсь, – говорят.

И выходит, будто с маленькими могут справиться лишь плохие, грубые и злые люди.

Много тяжелых, трудных взрослых мыслей приходит мне в голову.

Сразу же, во вступлении, я написал, что эта книга – опыт и будут ошибки. Одну ошибку я уже вижу. Слишком мало, слишком бегло в этой книжке обо всем говорится. Но ничего не поделаешь. Я хочу в ней собрать все важные вопросы и все трудные мысли.

Потом уже я могу писать пространные книжки, каждую о чем-нибудь другом. Отдельно о родителях, отдельно о братьях и о сестрах, о гостях – эти будут полегче. Одни книжки для больших детей, другие для малышей, одни для деревенских ребят, другие для городских. Даже для богатых ребят и для бедных, для мальчиков и для девочек я напишу отдельные книжки. Ведь одного больше занимает одно, другого – другое. Чтобы было как у взрослых, у которых есть своя научная литература.

Об одном лишь дворе можно написать длинную-предлинную историю.

По-разному тут бывает утром и вечером, в будни и в праздники, зимой и летом.

Вот выдался первый весенний денек. Ребята со всего дома сбежались во двор, весело щебеча, как вернувшиеся из дальних стран ласточки, и с любопытством поглядывают – что изменилось?

Бледненькие после зимы, когда было мало солнца. Еще робкие.

Прибыл кто-то новый, кого-то не хватает, а один из прошлогодних друзей ходит уже на работу. Не один прошлогодний малыш пробует быть ребенком среднего возраста, а ребенок среднего возраста смотрит и прикидывает, не попробовать ли быть большим. И все вытянулись.

Не одинаковы дворы в деревнях, в городках и в городах; когда окружают их со всех сторон высокие каменные стены или когда дома и заборы деревянные; на богатых улицах и в бедных предместьях. А в богатых домах даже играть во дворе не разрешается. И родители не позволяют, боятся пыли и дурного общества.

Это правда, во дворе не очень-то чисто, да и ребята не одинаковы. Разные есть ребята: тихие и дружные и в самом деле злющие. Преследуют девочек и малышей, дразнятся, бросают камнями, гоняют кошек, дерутся, даже кидают в окна полуподвалов мусор. Тихие дети уступают и часто лучше будут сидеть дома, чем вот с такими встречаться.

Иногда достаточно одного, если он главарь ватаги. Сторожу, владельцам окрестных лавочек, жителям дома покоя от него нет: никогда не известно, что взбредет ему в голову.

Одна бабушка отдала такого вот буяна в исправительный дом; потом говорили, что весь дом вздохнул с облегчением.

– Ну теперь можно спокойно играть.

– Ну теперь нам никто не мешает.

Часто из таких ребят вырастают пьяницы и дебоширы, не один такой умирал молодым. Знаю, один утопился, другой попал под трамвай и ходит теперь на костылях (пришлось отрезать ногу чуть не по колено).

С тех пор как все должны ходить в школу, во дворе стало лучше, зато в школе с такими прямо беда.

Важная персона во дворе – сторож или, как еще говорят, дворник. Дворник может быть молодой или старый, добрый или злой. А злиться ему есть на что: ведь это он обязан следить за порядком, чтобы ребята дом не разнесли.