Ганс Краузе - Али-баба и Куриная Фея

— Ну, дурни, — сказал он пастухам, которые грели замёрзшие руки в карманах брюк, — как там у вас, всё в порядке?

— Одна корова заболела, господин Кабулке, — сообщил Малыш. — У неё что-то с копытами. Она здорово хромает.

Кабулке сразу помрачнел.

— Вы сами, наверно, виноваты. Я вас знаю, болваны вы этакие! Занимаетесь на пастбище своими делами, а коровы разбредаются куда глаза глядят. А потом, когда надо собрать стадо, вы устраиваете на них настоящую облаву. Какая же корова заболела?

Макки вынул руку из оттянутого кармана и показал на толстобрюхую пёструю, коричневую с белым корову. Она шла последней и заметно хромала.

Кабулке испугался. Это была его любимица — пеструха Фанни. Он побежал ей навстречу.

— Что с тобой, Фанни? — спросил он, ласково поглаживая животное. — Покажи мне, где у тебя болит.

Он начал осматривать её копыта.

Фанни не сопротивлялась. Она смирно стояла, понурив голову.

Кабулке опустился на колени около коровы.

— Хорошенькое дельце! — пробормотал он. — Вот так подарочек к рождеству!

Затем он подозвал к себе обоих пастухов и сказал:

— Смотрите внимательно.

Левое переднее копыто Фанни воспалилось и распухло.

— Мы ни в чём не виноваты, господин Кабулке! — уверял Малыш.

— Дурак! Разве я говорю, что вы виноваты? Знаете, что это такое? Ведь это панариций. Проклятая болезнь! Прямо с ума можно сойти!

Сдвинув шапку на затылок, Кабулке горестно наморщил лоб. Заболела Фанни, как нарочно Фани — лучшая корова в стаде. Кабулке вспомнил, сколько трудов он приложил, чтобы её вырастить. Он взял её к себе, когда Фанни была ещё маленькой, восьмимесячной тёлкой. «Лопай, глупышка, лопай, — говорил он ей. — Скорее вырастешь, станешь большой!» Первое время Фанни отставала в росте, была слабенькой. Но зато потом она щедро вознаградила старшего скотника за все его заботы. Она давала по двадцать шесть литров молока в день. Двадцать шесть литров великолепного жирного молока!

— Бедная моя Фанни! — причитал Кабулке, отводя корову в стойло. — Что мы с тобой будем делать? Иди скорей, иди!

Теперь Эмилю Кабулке было не до рождественских мелодий. Он перестал напевать «Скоро будет рождество, скоро праздник наш настанет…» Вся эта ерунда с рождеством начисто вылетела у него из головы. «Хоть бы нашли какое-нибудь средство против этих трижды проклятых микробов, — думал Кабулке. — Но люди есть люди. Они строят многоэтажные дома, изобретают всевозможную чепуху, а о подлых микробах панариция никто и не побеспокоится!» Нет, состояние современной науки никак не устраивало старшего скотника Кабулке из Катербурга… Вдруг он вспомнил о предложении Занозы. «Я осёл! — сказал он себе. — Надо было испробовать эти ножные ванны. Кто знает, может, это спасло бы Фанни. Какая глупость!» Кабулке готов был дать сам себе пощёчину. Но нельзя же допустить, чтобы от панариция погибло всё стадо…

В этот вечер Кабулке бегал по коровнику с таким видом, что даже старшая доярка и та от него спряталась.

Как прекрасно пахнет! Повидло с наслаждением вдыхал аромат, который распространялся из кухни по всему интернату — от вестибюля до чердака. В календарь теперь можно было не заглядывать: пахло несомненно рождеством!

Лоснящееся, пышущее жаром лицо фрау Хушке стало ещё краснее, чем обычно.

— Нужно иметь сто рук, чтобы со всем управиться! — стонала она, хотя Инга Стефани уже прислала ей на подмогу девушек.

На кухне кипела работа. Замешивалось тесто, взбивался крем, разделывались крендели и булочки. В печку один за другим ставились противни с различным печеньем. Приказ гласил: напечь целую гору печенья и сдобы. В воскресенье, накануне рождественских каникул, в интернате должен был состояться маленький праздник.

— Программа праздника — это ваше дело, — сказала Инга Стефани ученикам. — Я позабочусь о том, чтобы было достаточно кофе и печенья, а вы уж позаботьтесь, чтоб вам было весело.

Совет интерната устроил по этому вопросу длительное совещание. Правда Карл Великий тут же сослался на рождественский венок, который он, будучи садовником-декоратором, лично изготовил и в точно установленный срок повесил в столовой.

— Свою обязанность я выполнил, теперь очередь за вами, — заявил он, тем самым освободив себя от всякого дальнейшего участия в подготовке к празднику. Пусть другие ломают себе над этим голову.

В самом деле, как провести вечер? Подготовить постановку, устроить концерт? Но для этого оставалось слишком мало времени. Кроме того, ни у кого не было интересных предложений. Тогда ребята решили обменяться маленькими рождественскими подарками. Подарки должны были высмеивать слабости и недостатки тех, кому их надлежало получить, но ни в коем случае не в обидной форме. Насмешки исключались заранее.