Роальд Даль - Мальчик. Рассказы о детстве

Случилось это еще в первую мою четверть. Я, как раз перед ланчем, счищал грязь с подошв футбольных бутсов своего хозяина, и тут с противоположного конца здания донесся истошный вопль: «Слуга-а-а!» Бросив все, я побежал. И все равно опоздал, а боузер, кричавший на этот раз, мощный такой спортсмен по имени Уилберфорс, сказал:

— Даль, ну-ка иди сюда.

Я робко приблизился и получил от Уилберфорса такое распоряжение на свой счет:

— Иди и нагрей мое сиденье в гадюшнике, — сказал он. — Мне надо, чтобы оно было теплое.

Я ни малейшего понятия не имел, что бы это могло означать, но мне уже было хорошо известно, что боузерам лучше не задавать лишних вопросов. То есть вообще каких бы то ни было вопросов. Я кинулся прочь и нашел другого младшеклассника, своего знакомца, который объяснил мне смысл этого странного приказания. Боузер, оказывается, изъявил желание сходить в туалет, но ему не хотелось садиться на холодный стульчак.

Шесть туалетных кабинок для обитателей Дома — ни у одной из которых не было двери, — располагались на задворках и не отапливались, так что в холодный зимний день запросто можно было отморозить себе кое-что.

И как раз этот самый день выдался морозным, ледяным каким-то, и я пошел по снегу в туалет и вошел в кабинку номер один, которая, как я знал, была зарезервирована для боузеров. Смахнул иней с сиденья своим носовым платком, а потом спустил штаны и уселся. И пробыл там минут двадцать в леденящем холоде, пока, наконец, Уилберфорс не соизволил появиться на пороге.

— Иней хоть убрал? — спросил он.

— Да, Уилберфорс.

— А нагрел?

— Нагрел, как только смог, Уилберфорс.

— Сейчас мы это проверим, — сказал он. — Пока свободен.

Я поднялся со стульчака и подтянул свои брюки, а Уилберфорс спустил свои и уселся.

— Замечательно, — сказал он. — В самом деле, очень хорошо. — Он говорил, как знаток вина, смакующий какой-нибудь старый портвейн. — Будешь у меня в списке, — добавил он.

Я все еще пытался справиться с пуговицами на ширинке и не сразу догадался, что значат эти его слова.

— Бывают слуги с холодными задницами, — сказал он. — А попадаются и с горяченькими. Только таких я и использую для обогрева стульчака в гадюшнике. Тебя я запомнил.

И в самом деле, с той поры, пока зима не прошла, я оставался для Уилберфорса любимым подогревателем стульчака в туалете и даже выработал привычку таскать с собой в кармане своего пиджака книжку карманного формата, чтобы было чем заняться во время долгих стульчакоподогревательных посиделок. За ту первую свою зиму в Рептоне я таким образом сумел прочесть полное собрание сочинений Диккенса.

Меня всегда удивляло, как легко давались мне спортивные игры. Еще большим сюрпризом оказался для меня необычайный мой успех в двух играх. Одна называлась файвз, другая — сквош.

Файвз — игра, про которую, наверное, многие из вас и не слыхивали, — в Рептоне считалась делом серьезным, и в нашем распоряжении находилось с десяток покрытых травяным дерном кортов для файвза, и эти площадки всегда содержались в прекрасном состоянии.

По правилам, требовалось четыре игрока, по двое с каждой стороны, и игра сводились, по сути дела, к перебрасыванию руками маленького твердого кожаного мячика. У американцев есть похожая игра, и зовется она у них гандболом, но файвз куда сложнее, потому что наш корт — не просто ровная площадка, там полно всяких склонов и холмов, так что игра требует изощренности и настоящего мастерства.

Файвз, наверное, самая скоростная игра в мяч на свете, куда стремительнее, чем сквош, и мячик летал по корту и отскакивал от его бортиков и канавок с такой скоростью, что и уследить за ним было трудно. Требовались быстрые глаза, крепкие запястья и очень проворные ладони, чтобы хорошо играть в файвз, и эта игра стала получаться у меня с самого начала. Вам, наверно, трудно в это поверить, но я до того преуспел в этой игре, что в том году, когда мне было пятнадцать лет, я обыграл всех и младших, и старших файвзистов своей школы. Вскоре я уже носил почетный титул «Капитан Файвз», ездил со своей командой в другие школы (скажем, в Шрузбери или Аппингхем) и играл матчи с тамошними командами. Ох, как мне это нравилось!

Капитана любой спортивной команды в Рептоне очень уважали как самую важную персону — ведь он лично отбирал игроков в команду для важного матча и отстаивал честь своей школы.

На капитана возлагалось, кроме того, множество обязанностей. Ему полагалось вывешивать афишу на школьной доске объявлений накануне матча. Ему надо было договариваться с другими школами о матчах, и он сам, лично, вступал ради этого с ними в переписку. Короче, у меня появилось много прав и обязанностей, как только я стал Капитаном Файвз. Но тут случилась заминка.