Лев Кассиль - Будьте готовы, Ваше высочество

— Положи мне руку сюда, у-это, где сердце… как у нас в Джунгахоре, если дорогой друг, надо делать, — сказал Дэлихьяр и, осторожно взяв руку ее, подставил под нее свой левый бок. — А другую, у-это, ты себе сама… тоже так… Вот. А я себе на лоб и тебе. — Он осторожно коснулся своей ладонью ее прохладного лба. — Вот так. Мы теперь, у-это, все знаем друга друга. Да?

— Ага, — не то согласилась, не то просто выдохнула Тоня. — Что на уме, что на сердце.

— Ты — Туонья, — сказал король, — и еще ты — Туосья. Я хорошо так говорю?..

Обеими руками прижимая к неистово колотившемуся сердцу приемник-транзистор, он с разбегу просунулся в палатку номер четыре.

И замер. В палатке было уже темно и тихо. Бушевавший днем шторм повредил электросеть на берегу возле гор, и в лагере «Спартак» из-за темноты все сегодня легли пораньше.

— Ребят-ты, — осторожно, с придыханием позвал принц, стараясь хоть что-нибудь разглядеть во мраке. Голос у него был виноватый. — Вы уже, у-это, укладались спать?

— Это кто? — послышалось из темноты. — Дэлька, это ты, что ли? Чего не спишь? Где гоняешь?

— Ну… у-это… Я могу сказать, когда утро… Только я, у-это…

— Да ну тебя! «У-это, у-о»!.. Говори толком, раз уж разбудил. Чего натворил?

И все в палатке услышали сквозь темноту робкий голос чем-то, видно, очень смущенного Дэлихьяра.

— Ребят-ты, у-это… Я не натворил сам. Хочите — верь, не хочите — не верь. Только, у-это, я сделался король.

— Это что, точно? — проговорил кто-то спросонок из дальнего угла.

— Честная правда! Клянусь солнцем и луной, пусть мне не светит! Сейчас, у-это, по радио…

— Слушай, ты брось, в самом деле… Какое радио? Тока же в лагере нет. — Слышно было, как Слава Несметнов резко поднялся на своей койке.

— Так у меня, у-это, транзистор, честное пионерское!.. Ну, если хотите, у-это, честное королевское!

Такой клятвы в палатке номер четыре еще никогда не слышали, и теперь все приобретало уже какую-то убедительность.

— Вот это будь здоров, ваше величество! Вот так номер! — завопил из темноты Тараска. — Славка, да посвети ты ему своим батарейным!..

Там, где слышался голос Славки, чикнуло. И разом перед ребятами высветились чуточку распяленные ноздри, пухлые губы и края век с дрожащими ресницами. Несметнов направил вспыхнувший луч прямо в лицо Дэлихьяру, потом деликатно отвел фонарик. Нет, должно быть, Дэлихьяр не врал. Но кто со сна, а кто из нежелания нарваться на розыгрыш еще не верил. Тут вспомнили, что как раз в этот час должны передавать из Москвы «Последние известия». Дэлихьяр мигом настроил свой приемник. И верно, Москва уже передавала ночной выпуск, А после сообщения по стране, только лишь пошли зарубежные новости, все услышали:

«В результате военного переворота в Джунгахоре король Джутанг Сурамбияр отрекся от престола в пользу своего малолетнего брата принца Дэлихьяра Сурамбука, который в ближайшее время взойдет на престол под именем Дэлихьяра Пятого…» — Делишки… — произнес Тараска. — Как решать будем? Вое были несколько подавлены сообщением. К тому, что в палатке живет принц, уже давно привыкли. Но сейчас тут был король. Что ни говори, властелин целой страны. Как теперь надо было с ним поступать? Ни в одной «Книге вожатого» слова не было об этом.

— Да, тут думать и думать, — изрек Тараска.

— Ребят-ты, — тихо начал Дэлихьяр, — вы, у-это, только скажите… Может быть, я, у-это, еще не очень совсем доразвитый… Вы мне помогите, раз, у-это, пионеры.

…И собрал король той ночью Большой совет. И был этот совет в палатке номер четыре пионерского лагеря «Спартак» на берегу Черного моря. Надо же было помочь человеку, если его поставили королем.

— А что, если ему отречься? А народ пусть сам правит, — предложил многомудрый Тараска.

— Погоди ты, — рассудительный Ярослав ткнул ему в лицо лучом фонарика, — тут надо с умом. Пока он король, так может командовать. А если сам себя отменит, так неизвестно еще, что там наворочают.

Решили, что прежде всего новый король должен обратиться к населению Джунгахоры с манифестом в центральных газетах. Так всегда в подобных случаях поступают цари и короли. На листке, вырванном из тетради, служившей недавно бортжурналом в День космонавта, стали при свете электрофонарика составлять манифест.

— «Здравствуйте, граждане Джунгахоры! Уважаемый народ! Это пишет вам бывший принц Дэлихьяр Сурамбук, а теперь я буду у вас король Дэлихьяр Пятый. Я всегда был за народ и против мерихьянго и таких, которые за них и за войну. Я всегда буду за мир. Я вам обещаю, у-это, справить праведливо… ой, у-это, править справедливо».