Надежда Опрышко - Жизнь полна сюрпризов

что красавец ковбой действительно поселился в новом доме, Инна отважилась на следующий шаг — она вышла на улицу. Но именно с этого момента -удача отвернулась от нее. Владелец джипа чаще был в отъезде, чем на месте. Единственное, что Инне удалось узнать за время вечерних прогулок с собакой возле новостройки, так это то, что фамилия ковбоя — Титаренко. Так, во всяком случае, его однажды окликнул приятель, живущий в соседнем подъезде. Коротко стриженный блондин с серьгой в ухе был привязан к домашнему очагу намного сильнее, чем приглянувшийся Инне Титаренко.

— Инна, тебя Олеся к телефону, — сказала бабушка, проходя в свою комнату.

Инна взяла радиотрубку и пошла разговаривать на обжитой балкон, потому что это на данный момент оказалось самым тихим местом в их густонаселенной трехкомнатной квартире. Мама смотрела телевизор в гостиной, Олег на всю катушку слушал музыку в маленькой комнате, бабушка разговаривала с догом Омаром в восемнадцатиметровке, отец что-то готовил диетическое на кухне.

— Я тебя внимательно слушаю, подружка дорогая, — сказала Инна, присаживаясь на хлипкий плетеный столик из ивы.

«Если бы мать увидела, начался бы ор»,- — подумала Инна; но положения не поменяла. Ее взгляд, в соответствии с ее желанием, устремился к стоянке. Джип отсутствовал: еще бы —семь часов — детское время. Теперь если Титаренко и появится, то ближе к десяти. Ковбой оказался деловым мальчиком, впрочем, Инна почувствовала это, едва взглянув на него.

— Тебе Катька звонила? — услышала она голос Олеси.

— Звонила. Она купила билеты на субботу. Так что готовься смотреть греческую трагедию, только ресницы густо не мажь, а то потекут.

— Спасибо за бесплатный совет. — Олеська рассмеялась. — Первый вопрос снят. Теперь скажи, что нам задали по математике, у меня пробелы в памяти и в дневнике.

Инна и Олеся дружили лет с пяти, учились в одной школе и, мало этого, сидели за одной партой в своем 11 «Б». Катя, еще одна близкая подруга по песочнице, посещала спецшколу с языковым уклоном, и это было то немногое, что разделяло святую троицу. О том, что Инна была почти на год старше подруг, она старалась не вспоминать.

— С точными науками можешь не спешить, математичка заболела.

— Откуда такие приятные новости? • — Макс порадовал час назад.

— То-то я смотрю сплошные короткие гудки на линии, хотела уж на телефонную станцию звонить, выяснять, что случилось.

— Мы с Максом трепались, ты же его знаешь.

— Знаю. И тебя тоже.

Инна предпочла не отвечать на легкий

10

укол. Ее привычка болтать по телефону и решать с его помощью любые, включая и жизненно важные, проблемы была известна каждому.

— В общем, завтра к четвертому, не забудь, у нас окно, — напомнила Инна, зная, что у подруги не дневник, а белое пятно.

— Это ты пойдешь к четвертому, — ответила Олеся, — а я вовсе не пойду. У тебя ведь завтра сдвоенный английский, а у меня, между прочим немецкий.

Инна чертыхнулась. «И какой осел придумал эти сдвоенные пары по пятницам — две математики, два иностранных языка? Преподавательница немецкого не успела прийти, как сразу же и ушла из школы. Олеськиной группе повезло — им еще не нашли замену. Теперь, значит, подружка будет спать вволю, а она должна тащиться в школу».

— А астрономию я просто прогуляю, глупо идти на один урок, — встряла в ее мысли Олеся.

— Верное решение, — согласилась Инна. Действительно, глупее нельзя придумать, как заявиться на одну астрономию. Даже Катька, без пяти минут медалистка, не совершила бы такой вопиющей ошибки. — Как насчет прогулки со мной и Омаром? — перешла Инна к делу, поскольку знала, что перед пятницей к той же Катьке с этим предложением не стоит и подкатываться. В пятницу у той был английский на подготовительных курсах в ее академии — а это святое! — Я в полном твоем распоряжении, — ответила Олеся, которая пребывала в неожиданном простое. Что было весьма странно, поскольку Олесю Кудрину, белокурую блондинку с небесно-голубыми глазами, природа-матушка наградила почти безупречными формами, от вида которых большинство парней просто столбенели. Катя была не столько красивой, сколько утонченной, и недостающее во внешности она с лихвой компенсировала интеллектом и шармом. Инну трудно было назвать умницей-разумницей или писаной красавицей, но вот определение «хорошенькая» она заслужила — это точно, и все потому, что пошла в мать, а не в отца с его специфической внешностью. У нее были густые рыжевато-каштановые волосы, спускающиеся ниже плеч пышными волнами, зеленые глаза, аккуратный носик и все, что нужно девушке, чтобы не комплексовать и чувствовать себя счастливой.