Анатолий Давыдов - Рассказы

— Значит, вы — Михаил Мурашов!

— Да, я Михаил Петрович Мурашов. Вы, наверное, прочли надпись на стене?

— Михаил Петрович, расскажите про тот бой, — попросил Игнат.

Михаил Петрович прислонился к стене дота.

— Фашисты наседали со всех сторон. Пулемёты нагревались так, что в кожухе вода закипала. А в бочку, где хранилась вода, попал осколок, и нам пришлось ползти с ведром к колодцу. В тот раз наш командир Иван Руденко послал меня за водой. А фашисты озверели. Я уже возвращался в дот, когда услышал, как в тыл нам зашли два вражеских танка и ударили прямой наводкой из пушек. Снизу в это время кричали из громкоговорителя:

«Рус, сдавайся!»

Умолк и дот. Я с водой подполз к дубу, чтобы проскочить в дверь, но снова ударили пушки. Снизу застрочили пулемёты. Заревели танки, приближаясь к доту. Я метнулся к двери, но в это время раздался взрыв. И меня волной отбросило назад в кусты, а когда я пришёл в себя, возле дота врагов уже не было.

Похоронил я друзей на этой поляне. После войны их останки перевезли в братскую могилу…

— А как сложилась ваша судьба? — спросил Игнат.

— Выбрался я тогда из окружения. Прошёл с пулемётом от Сталинграда до Берлина. Мстил за побратимов. А руку потерял при штурме рейхстага. Сейчас работаю агрономом, два внука у меня такие, как вы.

Михаил Петрович расстегнул плащ, достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. С неё на пионеров смотрели два мальчика в школьной форме.

Когда он прятал фотографию, ветер отогнул полу, и все увидели две Золотые Звезды Героя.

— Вы дважды Герой Советского Союза?

— Нет, одна Звезда — за войну, другая — за хлеб.

— А Слава думал, вы тут клад ищете. Иначе зачем вам лопата? — всё же не утерпел Игорь.

— Клад? — задумался герой. — Дороже любого клада для нас был этот колодец. Вот я и решил его раскопать, а то заилился он, и никто им не пользуется. А вода в нём вкусная!

Колодец разыскали быстро. От него, тихонько журча, сбегал ручеёк, басовито гудели трудолюбивые пчёлы.

Лопату Михаил Петрович не дал никому, копал сам, а когда докопал до воды, вытер со лба капельки пота.

На детей глянул голубой глаз лесного колодца.

Такого футбольного мяча, как у Пети, ни у кого во дворе не было. Олимпийский! Играли им ребята только во время ответственных матчей. Например, с «Темпом» — командой соседнего домоуправления. Как ни берёг Петя свой мяч, свою чёрно-белую гордость, а всё-таки не сберёг: Слава, самый лучший товарищ, так ударил по мячу, что только клочья полетели. И неизвестно, кто больше тогда досадовал — Петя или Слава, но вздохами беде не поможешь.

— Не горюй, — сказал наконец Слава. — Куплю тебе новый. Собирал, правда, деньги на спиннинг, но обойдусь и без него…

— Сколько же денег в твоей копилочке? — повеселел Петя.

— Думаю, рублей десять будет!

— Десять? — удивился Петя. — Настоящий футбольный мяч меньше чем за двадцать пять не купишь. А за мой папа заплатил все тридцать!

— Где ж я, Петя, такие деньги возьму? — сник Слава. И вдруг увидел женщину, которая несла в банке тёмно-синие ягоды ежевики. — Эврика! Вчера моя бабушка тоже купила на рынке ежевику. Знаешь, сколько заплатила за банку? Пятьдесят копеек! А теперь вспомни, где мы в прошлом году её рвали?

— За Волчьим урочищем, на лугу, — Петя сразу догадался о намерении друга. — Собрать ягоды не трудно, а только как их продать?

— Это уже моя забота, — с наигранной бодростью сказал Слава. — Придём на рынок, поставим корзинки на скамью — и пошёл мерять банкой. Другого выхода у нас нет!

Посчитали, сколько ежевики надо собрать, чтоб купить самый лучший, за тридцать пять рублей, футбольный мяч. Получилось ни мало ни много пятьдесят банок. А еще лучше, если бы семьдесят, тогда и Славиной копилочки не пришлось бы трогать.

Чуть не первым троллейбусом добрались до окраины города, туда, где вьётся быстротечная Суничка. С высокого берега хорошо было видно Волчье урочище, а дальше заливные луга. Между урочищем и лугами — развесистые кусты ивняка. Как раз те кусты и облюбовала ежевика. Крепко вцепившись за лозу вьющимся стеблем, вылезла на самую верхушку, и казалось, что на вербе густо растут ягоды.

По шаткому деревянному мостику друзья перешли реку. Быстро добрались до урочища. Здесь во все стороны расходились овраги. Старые пологие склоны заросли бурьяном, новые, только что размытые ливнями, светились жёлтой глиной, осыпались золотистым песком.