Игорь Востряков: Сны о Христе (сборник)

— Я не знаю, — отвечал Иисус, — эти истины всегда были во мне, как и божественная любовь. Только она способна открыть двери разума, чтобы вошла в них Истина и даровала сердцу понимание.

Родители Иисуса через некоторое время забеспокоились.

— Где сын мой? — спросила Мария женщин, шедших с нею.

— Мы не видели твоего сына, отвечали женщины.

— Я думал, что он с тобой, Мария, — сказал Иосиф.

Родители вернулись в Иерусалим. Во дворе храма стали они спрашивать стражу, не видел ли кто двенадцатилетнего мальчика с голубыми глазами? Один из стражников ответил, что видел какого-то мальчика разговаривающего с законниками, как с равными себе.

Вошли родители в храм. Мария, увидев своего сына среди самых уважаемых равви Израиля, спросила его.

— Что же ты, сынок, делаешь с нами? Мы с отцом всюду ищем тебя. Думали, не стряслась ли беда? А ты не подумал о нас и сидишь в храме.

— Разве ты не знаешь, мама, что я должен находиться в пределе отца моего? — спросил Иисус, но видя, что родители не поняли его слов, послушно встал и пошел за ними. И вернулся в Назарет, и был послушен им.

Тринадцатилетний Иисус шел к отцу в Тиверию, где Иосиф подрядился на какой-то плотницкий заказ. По дороге Иисус догнал путника, ведущего на коротком поводке ослика с поклажей на спине. Поклажа была таких размеров, что ослика почти не было видно. Торчали лишь четыре тоненькие ножки да очень грязный хвост. На одной из горок ослик заупрямился, остановился и не хотел идти дальше. Хозяин длинным хлыстом принялся хлестать ослика по тоненьким ножкам и бил до тех пор, пока не устал сам, но ослик не двигался с места. Иисус в это время поравнялся с хозяином и его упрямым осликом.

— Зачем бьешь несчастное животное, хозяин? — спросил Иисус. — Это большой грех обижать бессловесную тварь!

— Но что же мне делать? — взмолился хозяин. — Если эта скотина всегда останавливается на этом месте и не желает идти дальше!

— А ты хотел бы, чтобы животное было послушно тебе?

— Как не хотеть! — воскликнул хозяин. — Помоги мне, если можешь!

— Охотно, если мои советы исполнишь в точности.

— Исполню! Исполню! — закричал хозяин.

— С этой минуты ты должен кормить своего осла досыта, класть поклажу по силам твоему животному и никогда не бить его.

— Ты требуешь невозможного, прохожий!

— Ты так же требуешь невозможного от своего осла, хозяин, — сказал Иисус, — истинно говорю тебе, ты плохо кормишь его, нагружаешь поклажей так, что он не в силах нести ее и к тому же бьешь. Как ты относишься к нему, так и он будет всегда относиться к тебе.

Иисус ушел, а хозяин долго сидел у дороги и думал над словами странного прохожего. Потом снял часть поклажи, спрятал в зарослях, и ослик тотчас весело побежал в сторону дома. Перевезя вторую часть поклажи, он впервые досыта накормил и напоил животное даже вымыл его, накрыв на ночь теплой попоной. Ослик жевал во дворе свежее молодое сено, весело поглядывал на хозяина, который как молитву твердил поразившие его слова:»Как ты будешь относится к нему, так и он будет относится к тебе.».

Четырнадцатилетний Иисус, сидя на осле, вез небольшой кувшин вина Иосифу в Тиверию. Мария делала из спелого винограда прекрасное вино. День был жаркий, казалось, солнце спалило все вокруг. Никто не встретился Иисусу по дороге. Неожиданно затрещали сухие ветки, и из зарослей на дорогу вылез заспанный верзила. Он потер рукавом припухшие от сна глаза, посмотрел на Иисуса и спросил.

— Что это у тебя в кувшине?

— Вино для отца, — простодушно ответил Иисус.

— Отец попьет и водички! — засмеялся верзила и, вырвав из рук Иисуса кувшин, пошел прочь.

— Прости, Господь, его душу грешную! — пробормотал Иисус вслед обидчику. — Такая жара, а человек этот умирает от жажды!

Но тут Иисус услышал топот ног, оглянулся и увидел, что тот самый человек догоняет его. Иисус остановил осла, думая, что утолив жажду путник хочет вернуть ему пустой кувшин. Но человек велел Иисусу слезть с осла.

— Ты пойдешь и пешком, — засмеялся прямо в лицо Иисусу грабитель, — а твой осел пригодится мне!

— Прости, Господь, его душу грешную, — попросил Иисус во второй раз, — верно, этому человеку мой осел нужнее, чем мне!

В Тиверии Иосиф дал Иисусу весь свой недельный заработок — несколько тяжелых монет, завязав их в белую тряпку.

Когда Иисус поравнялся с тем самым местом, где он оставил грабителя, то услышал знакомый голос.