Юрий Ермолаев - Капля дёгтя и полмешка радости

По-моему, Степан Григорьевич радовался этому не меньше нас. Из всех взрослых, с которыми я знаком, пожалуй, никто так хорошо и внимательно не относится к ребятам, как он. Вот недавно Степан Григорьевич показал Гоше, как размонтировать колесо от старой инвалидной коляски. Гоша где-то нашёл его и старался разобрать. Только у него ничего не получалось. Это очень сложная штука — размонтировать колесо. А Степан Григорьевич быстро снял шину, камеру и разъединил диски. И поговорить с ним можно о чём угодно. Всегда что-нибудь интересное узнаешь. Вроде как тогда о террариумах. А главное, он относится к нам с уважением, как к товарищам. Придётся рассказать ему, в каком положении мы находимся. И чем скорее, тем лучше. Ведь завтра старшая вожатая уже в школу придёт. А мы, по-моему, начали завоёвывать у октябрят авторитет. Я сказал об этом Павлику, и он развеселился:

— Конечно, понемножку завоёвываем. Заметил, как они глядели на нас, когда получила Светка справку о здоровье Буяна? То-то и оно! Так что тянуть нечего.

Воскресенье выдалось тёплое и солнечное. Когда мы вернулись к себе во двор, то увидели там почти всех наших подопечных со своими хозяевами.

Возле сидящих на скамейках жильцов лежали красавица Найда и злюка шпиц Дамка. Пойнтер Лоцман и два коротконогих щенка-боксёра, один из которых только что переболел чумкой, шагали по асфальтированной дорожке со своими хозяйками. А около нашей вольеры рядом со Степаном Григорьевичем сидел Арс.

— Только Кубарика недостаёт! — засмеялся Вадик, и Гоша тотчас побежал за ним.

Выскочивший через несколько минут из своего подъезда Кубарик даже взвизгнул от восторга. Он ещё ни разу не видел вместе столько собак. Кубарик то тявкал на них, то подбегал к кому-нибудь, припадал на передние лапы, а потом подпрыгивал, стараясь схватить за ухо. Собаки относились к его проделкам равнодушно. Только злюка Дамка неожиданно завиляла хвостом и лизнула Кубарика в нос. Вот так злюка!

В дверях одного из подъездов показалась дошкольница Тонечка. Она несла две маленькие клетки с жёлтенькими птичками.

Бориска поспешил помочь Тонечке и взял одну из клеток. Девочка тут же предупредила его:

— Не тряси клетку. У Тошки голова закружится. И воду не разлей, клетку испачкаешь.

— А ты под ногами не вертись, — добродушно заметил ей Бориска. — А то я упаду с клеткой.

— Покажи-ка нам своих щеглов, — сказал я Тонечке.

— Это не щеглы, а канарейки, — поправила она меня. — Этот вот, Тошка, — кенар, самец, значит. Меня зовут Тоня, а его — Тошка. Папа так придумал. Потому что он мне его в день рождения подарил… Ой! А кошек тут нет? — оглядываясь, спохватилась Тонечка. — Мой Тошка очень боится их. Видите, он без хвоста. Это кот ему выдрал.

— Нет, нет! Не беспокойся, — поторопился успокоить ее Бориска, — меня все кошки боятся. Мы их сюда не подпускаем.

— Очень правильно поступаете, — рассудила Тонечка и опять защебетала: — Мой Тошка ужасно умный! Всё-всё понимает. Смотрите! — Она достала из кармана платьица семечко и протянула кенару. Тот сразу схватил угощение. — Сейчас он очистит кожуру и съест.

Но Тошка не стал чистить семечко, а небрежно уронил его на пол клетки.

— Тошка, возьми, сейчас же возьми! — потребовала Тонечка.

Тошка и клювом не повёл. Вместо этого он влез в купалку и затрепыхался в ней, подняв фонтан брызг.

— Фу-ты! — отскочил от клетки Бориска. — Обрызгал всего.

— А ты не стой рядом, — заступилась за птицу Тонечка. — Сам-то небось мылся утром, а Тошка не успел.

— А это кто? — спросил я, кивнув на другую клетку.

— Канарейка Буравочка, — с готовностью объяснила девочка. — У меня есть любимая подруга Соня Буравцева. Теперь она переехала в другой район, а перед отъездом подарила мне эту канарейку. Потому я так и назвала её — Буравочка. Она совсем ещё молодая. Ей всего полгодика. Но тоже ужасно умная! Вы это сами увидите.

В это время из крайнего подъезда Светка с Олей и Антоном вынесли какой-то деревянный ящик с дырками. Гоша побежал к ним и радостно объявил:

— Морские свинки! Из двести второй квартиры!

— Выпустите их из ящика в вольеру, — предложил я, вешая клетку с кенаром Тошкой на сучок тополя.

— А не убегут? — забеспокоилась Оля.

— Мы за них головой поручились, — сказал мне Антон.

— Теперь не убегут. Все дырки заделаны.