Герман Матвеев: Первая весна

— Примем, примем! — раздались голоса.

— Весной мы познакомились с вашими мичуринцами… Вот с Ваней и Зиной. Узнали, что они задумали очень хорошее дело, и мы тоже решили размножать картофель ускоренным методом. Я должна признаться, что мы отстали, наверно потому, что мы всё время пропускали сроки. У нас от одной картошки в среднем получилось 493 черенка — в три раза меньше, чем у ваших мальчиков. Но зато мы достали четырнадцать клубней. Сорта такие же: „северная роза“ и „Камераз“. Наши растения посажены на участке в пригородном совхозе. А когда осенью они созреют, то мы просим, чтобы вы приехали и взяли этот картофель себе на семена. Мы их выращиваем для вашего колхоза… В нашей бригаде пять человек: два мальчика и три девочки. Они просили передать вам привет и всякие хорошие пожелания. Все мы очень хотим быть полезными. Нас называют шефами… Мне, например, это слово не нравится. Совсем это никакое не шефство, а дружба. И я думаю, что мы будем хорошо и долго дружить.

Ещё более бурными аплодисментами проводили колхозники девочку на место. Светлана взглянула на Ваню и по выражению его лица поняла, что всё прошло благополучно и она ничего не напутала.

Павел Петрович, учителя и пионервожатая хлопали вместе со всеми, не жалея рук. И это было особенно приятно ребятам. Ваня видел, как председатель повернулся к директору и сделал жест, приглашающий его к столу, но тот отрицательно замотал головой и показал на Марию Ивановну.

Вылез из шалаша Серёжа и сел рядом. Выступления и шумные аплодисменты разогнали его мрачное настроение. Конечно, обидно, что так получилось, но что же делать. Сам виноват!

— Я полагаю, что теперь предоставим слово товарищу Кузнецовой? — спросил Николай Тимофеевич. — Это её работа! Она, как говорится, заварила кашу и руководила ребятами.

Мария Ивановна не собиралась выступать, но охотно встала и направилась к столу. И сейчас же ей захлопали ребята, а к ним присоединились и взрослые.

— Товарищи! — начала она взволнованно. — Много, много раз на землю приходит весна, и каждый раз радостно встречают её люди, но каждая весна бывает только один раз и больше никогда не повторяется. И каждая весна желанная! Она всегда приносит новые надежды, новые мечты и планы. Но в жизни каждого человека есть одна особая весна. Я бы назвала её — первой! Она самая значительная и оставляет глубокий след в душе человека на всю жизнь. Для меня, например, эта весна была именно такой. Думаю, что и для Вани Рябинина, Зины Нестеровой, для Саши, для Кости, Тоси, Бори, Нюши, Поли, Васи и Оли эта весна была первой, и она оставила в душе их глубокий след. Я видела, как они выросли за эту весну, как научились ценить друг друга и поняли, что значит труд! Труд созидательный, труд творческий. Вот вас сегодня никто не приглашал, но вы пришли. Пришли и этим показали детям, что они взяли правильную линию в жизни, что именно это-то и есть главное в жизни. Ребята сделали много. Работали они охотно, без всяких понуждений и почти самостоятельно… Но это еще не всё. Успокаиваться нельзя. Мы с вами тоже хорошо поработали весной, но рук не сложили и продолжаем бороться за высокий урожай. Я уверена, что, глядя на вас, ребята тоже не успокоятся. Я помню, как Ваня Рябинин весной сказал: „Цыплят по осени считают“. Это было верно сказано. Только осенью можно будет сказать, чем кончилось соревнование бригад и что получит колхоз.

После Марии Ивановны выступили многие колхозники. И все не скупились на похвалы.

Тихон Михайлович сказал, что мальчики помогают ему на конюшне. Буянова похвалила девочек за помощь на ферме… И пошло, и пошло… Старались припомнить всё лучшее, что делают и делали когда-то ребята.

— Чего-то вы перехвалили через край! — с добродушной улыбкой заметил Николай Тимофеевич. — У вас выходит, что без ребят и колхоз бы развалился, не они нам помогают, а мы им!

Это замечание развеселило собравшихся, и выступления прекратились.

— Теперь надо будет принять решение, — сказал председатель. — Полагаю, что нужно сделать так… Осенью, когда получим от них картофель, оценим его как элитный семенной материал. Тогда и премии дадим. Верно я говорю? — обратился он к Павлу Петровичу.

Тот утвердительно кивнул головой.

Как только было закрыто собрание, сейчас же заиграл аккордеон. Взрослые гости и члены правления ушли к Николаю Тимофеевичу. Ребята забрались в шалаш.

Это был последний вечер с шефами, и всем хотелось побыть вместе.