Валентин Рушкис - Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей

— Эх, горе ты мое!

Вот если бы Волли умел передавать мысли на расстоянии — вот было бы здорово! Конечно, решить задачку за Калью он не смог бы — все-таки восьмой класс. Но Волли прочел бы на расстоянии условия, передал бы их Юри Куузику, получил бы от него ответ и внушил бы ответ Калью. Что-то сложно получается. Но вообще жизнь — сложная штука.

Волли разглядел в классе Юри Куузика и начал внушать ему: «Подскажи Калью! Подскажи Калью!» Однако из этого ничего не вышло. Правда, Юри вдруг встал, но подошел не к Калью, а к столу и подал Пихлакасу свою работу.

Потом Юри ушел из класса. А за ним белобрысый парень, девчонка с прической… И пошло, и пошло.

Лишь Калью все сидел у окна и с тоской смотрел на листок бумаги.

Огорченный Волли начал передавать мысли непосредственно ему. Вытаращив глаза, наш герой уставился на Калью и зашептал:

— Вешай, горе ты мое! Решай, балда! Думай!

Неизвестно, добирались мысли Волли Крууса до Калью Таммепыльда или нет, но силач думал примерно то же самое.

— Ой, горе ты мое! Решайся скорее! — шептал Калью. — Скорость первой ракеты такова, что…

Пот катился со лба великана. Он согласился бы вытесать десять, сто брусьев, лишь бы не разбираться в этой путанице с ракетами. Согласился бы даже опять завинчивать те маленькие шурупчики, которыми его допекал Юри. Лишь бы не это!

— Вторая ракета… Всю школу подведу!.. Вторая ракета…

И вдруг что-то прояснилось, ракеты полетели в нужных направлениях. Пораженный тем, что они свернули на орбиту уравнений, проложенную Юри Куузиком за долгие часы долбежки, Калью быстро докатил до желанного слова «ответ».

Тогда он накинулся на примеры. Правда, он успел сделать только первую строчку — прозвучал печальный голос учителя Пихлакаса:

— Ну, Таммепыльд, покажи, что получилось у тебя…

Гляди-ка, все остальные уже разошлись! А Калью и не заметил… Он подошел к столу и положил свой листок. Пихлакас взглянул на ответ и вдруг заулыбался:

— Тройка! Крепкая! — радостно сказал он.

А инспектор осторожно показал директору за окно. Там, словно клякса на промокашке, торчал на цветущей яблоне Волли Круус.

— Сейчас я наведу порядок! — нахмурился директор.

Но инспектор усмехнулся и махнул рукой.

— Ладно уж, — сказал он. — Не нужно.

И, когда Калью вышел за дверь и в классе остались только взрослые, инспектор добавил:

— Видимо, я был не совсем прав. Ваша стройка действительно сплотила ребят. И если гидростанцию удастся пустить…

— Удастся! Пустим! — заявил Пихлакас.

— И все же я не уверен, что стоило тратить столько сил, — продолжал Пауль Киви. — По-кустарному, без сметы, почти без проекта…

— Стоило! — горячо возразил директор. — А чтобы не получалось кустарщины, должны помогать проектные и строительные организации. В порядке шефства, что ли. Пора об этом подумать!

Инспектор усмехнулся:

— А вы заметили в газетах сообщение о том, что в ближайшие годы по плану электрификации ток от общей линии получит и ваш район, Метсакюла?

— Да, заметили, — ответил сразу за двоих директор.

— Что ж, тогда ваша электростанция закроется?

— Нет. Мы пустим ее энергию на отопление, — сказал Юхан Каэр тоном человека, давно принявшего решение. — Раз уж мы ее построили за счет денег, отпущенных на дрова — пускай отрабатывает. Но главное в другом: ни по какой линии передачи к нам не придет готовеньким то, что мы получили от нашей стройки — воспитание коллектива в труде. Скажу прямо: в труде героическом. У ребят выросло чувство ответственности, выросла большая дружба.

— Д-да, это верно, — задумчиво протянул инспектор Киви. И снова взглянул за окно.

Но Волли на дереве уже не было: вместе с друзьями он качал Калью, и тот взлетал высоко в воздух, смешно раскидывая руки и ноги.

Вот и настал долгожданный, торжественный день пуска!

С утра нарядный Юри Куузик, даже при галстуке, уже с выпускным свидетельством в кармане, проверял сделанную без него проводку. Он приставлял к стене лестницу и с нее разглядывал, как через фарфоровые трубочки вползают в школьный дом провода.

А в классах в это время ввинчивали электрические лампочки, возле плотины вели генеральную уборку, в машинном зале что-то смазывали, испытывали какие-то приборы…

Но все это были уже самые последние дела. И наконец Волли подбежал к директору и отрапортовал: