Астрид Линдгрен - Пиппи Длинныйчулок 1-3

– Здесь, – сказал он, указав толстым указательным пальцем на берег. – Здесь я выплыл на сушу в тот раз, когда меня сдуло ветром в море.

Куррекурредуты воздвигли памятник в честь этого примечательного события. На памятнике были вырезаны по-куррекурредутски следующие слова:

«По волнам великого огромного моря явился сюда наш толстый белый вождь. Здесь – то место, где он выплыл на берег, когда цвели хлебные деревья. Да пребудет он вечно таким же толстым и величественным, как тогда, когда ступил на остров».

Капитан Длинныйчулок голосом, дрожащим от волнения, прочитал вслух надпись для Пиппи и Томми с Анникой. После чего громко высморкался.

Когда солнце начало садиться и готовилось исчезнуть в беспредельных объятиях Тихого океана, куррекурредуты барабанным боем стали призывать народ на площадь посреди селения, где проходили все праздничные и правительственные торжества. Там стоял красивый бамбуковый трон короля Эфраима, украшенный красными цветами бугенвильи. Он сидел на этом троне, когда правил. Для Пиппи куррекурредуты смастерили трон чуть поменьше и поставили рядом с троном ее папы. Еще куррекурредуты поспешно вырезали также и два бамбуковых стульчика для Томми и Анники.

Бой барабанов зазвучал еще громче, когда король Эфраим, преисполненный чувства собственного достоинства, сел на свой трон. Он снял с себя костюм и надел королевское облачение: набедренную повязку из полос лыка, на голову – корону, ожерелье из китовых зубов на шею, а на лодыжки ног – толстые браслеты. Пиппи непринужденно уселась на свой трон. На ней по-прежнему была та же самая маленькая набедренная повязка, но в волосы она воткнула несколько красных и белых цветов, чтобы стать немножко наряднее. То же сделала и Анника. Но не Томми. Ничто не могло заставить его воткнуть в волосы цветы.

Король Эфраим был ведь надолго отлучен от государственных дел и теперь принялся править изо всех сил. Между тем маленькие чернокожие куррекурредуты приблизились к трону Пиппи. По какой-то непонятной причине они внушили себе, что белая кожа гораздо изысканней черной, и поэтому они, по мере приближения к Пиппи, Томми и Аннике, испытывали все большее почтение. Кроме того, Пиппи была ведь еще и принцессой. Когда же они наконец подошли к самой Пиппи, то все разом бросились перед ней на колени.

Пиппи быстро соскочила с трона.

– Что я вижу! – сказала она. – Вы здесь тоже играете в искалыциков вещей? Подождите, я буду играть с вами. – Встав на колени, она обнюхала вокруг землю. – Уж поверьте мне, здесь даже булавки не найдешь!

Она снова уселась на трон. Стоило ей это сделать, как все дети снова упали перед ней на колени.

– Вы что-нибудь потеряли? – спросила Пиппи. – Здесь этого нет, будьте уверены, так что с таким же успехом можете встать.

К счастью, капитан Длинныйчулок уже так давно обретался на острове, что часть куррекурредутов научилась немножко его языку. Единственно, они не знали, что означают такие трудные слова, как «почтовый сбор» и «генерал-майор», но кое-что они, во всяком случае, уже усвоили. Дети знали даже такие самые обыкновенные выражения, как «отстань» и тому подобные. Маленький мальчик по имени Момо мог довольно хорошо изъясняться на языке белых людей, потому что имел обыкновение околачиваться возле матросских хижин и слушать болтовню экипажа. Маленькая, славная чернокожая девчушка по имени Моана не могла похвастаться такими успехами.

Теперь Момо попытался объяснить Пиппи, почему они стоят перед ней на коленях.

– Ты оцень класивая белая плинцесса, – сказал он.

– Никакая я не «оцень класивая белая плинцесса», – сказала Пиппи. – Я всего лишь Пиппи Длинныйчулок, а на всякие там троны и королевскую власть мне вообще наплевать.

И она соскочила с трона. Король Эфраим сделал то же самое, потому что в тот день он уже покончил с государственными делами.

Солнце, словно багровый шар, опускалось в Тихий океан, и вскоре на небе загорелись звезды. Куррекурредуты зажгли гигантский костер посреди лагеря на правительственной площади, а король Эфраим и Пиппи, и Томми с Анникой, и матросы с «Попрыгуньи» уселись в зеленую траву и стали смотреть, как куррекурредуты пляшут вокруг костра.

Глухой бой барабанов, удивительный танец, редкостные запахи миллионов цветов из глубины джунглей, усеянное искрящимися звездами небо над головами – от всего этого на душе у Томми и Анники сделалось как-то смутно.

– Я думаю, что это отличный остров! – сказал Томми, когда Пиппи, Анника и он уже залезли на койки в своей маленькой, по-домашнему уютной хижине под кокосовой пальмой.