Астрид Линдгрен - Мы — на острове Сальткрока

— Сдается мне, у тебя хватило времени ничего не делать. Когда Чёрвен подошла к дому, она увидела у пристани своего отца и помчалась к нему со всех ног.

— Никак, моя Чёрвен пожаловала наконец-то, — сказал Ниссе. — Что же ты делала целый день?

— Ничего особенного, — ответила Чёрвен, точь-в-точь как Стина. Точно такой же ответ получила и Малин от Пелле. Он вошел в кухню, когда вся семья уже сидела за обеденным столом.

— Не-а, ничего особенного я не делал, — сказал Пелле. И он не кривил душой.

В семь лет часто подвергаешься опасностям. В таинственной и буйной стране детства часто ходишь на краю опасной пропасти и думаешь, что в этом нет «ничего особенного».

Увидев на столе жареную рыбу со шпинатом, Пелле нахмурился.

— Не хочется что-то есть! — сказал он.

Но Юхан предостерегающе поднял указательный палец.

— Только не поешь! Мы тут все друг за дружку! Ведь обед готовил сам папа. А Малин сидела и болтала со своим новым шейхом.

— Битых три часа, — добавил Никлас.

— Ну, хватит, — сказал Мелькер. — Оставьте-ка Малин в покое. Но Никлас не унимался.

— О чем только можно болтать битых три часа?

— Токуют, как глухари! — съязвил Юхан. Улыбнувшись, Малин потрепала Юхана по плечу.

— Он совсем не «шейх», и вовсе мы не токовали, как глухари: чего нет, того нет. Но он находит, что я хорошенькая, вот вам.

— Конечно, ты хорошенькая, милая ты моя Малин, — сказал Мелькер. — Все девушки такие.

Малин покачала головой.

— Вовсе не все, так считает Петер. Он говорит, что если бы современные девушки знали, что им больше идет, то они постарались бы быть более хорошенькими.

— Тогда надо им об этом сказать, — заметил Никлас. — Будь хорошенькой, не то я тебя стукну.

Взглянув на него, Малин рассмеялась.

— Да, весело будет твоей девушке, когда ты станешь постарше. Ешь, Пелле, — сказала она.

Пелле влюбленными глазами посмотрел на отца.

— Ты и вправду приготовил обед, папа? Какой ты молодец!

— Да, я стряпал его совершенно самостоятельно, — объявил Мелькер и, будто настоящая хозяйка, сложил бантиком губы.

— А ты не мог состряпать что-нибудь другое вместо шпината? — спросил Пелле и наморщил нос.

— Вот что, мальчуган, — сказал Мелькер. — На свете есть такие вещества, которые называются витаминами. Слыхал о них, а? А, В, С, Д — словом, весь алфавит. Без них нельзя, понимаешь?

— Интересно, какие витамины в шпинате? — спросил любознательный Никлас.

Мелькер не мог вспомнить.

Пелле, взглянув на зеленую кашу в своей тарелке, сказал:

— По-моему, это не витамины, а дерьмо.

Юхан и Никлас засмеялись, а Малин строго сказала:

— Как ты смеешь, Пелле? Чтоб в нашем доме таких слов я не слыхала!

Пелле замолчал, но, придя после обеда к своему кролику с огромной охапкой листьев одуванчика, он назидательно сказал:

— Ешь, это тебе не дерьмо, а витамины, можешь мне поверить. Пелле вытащил Йокке из клетки и долго сидел, держа его на руках.

Вдруг он услыхал, как Малин вышла на крыльцо и крикнула отцу такое, от чего ему стало горько на душе:

— Папа, я ухожу! Меня ждет Петер! Ты присмотришь за Пелле, чтобы он вовремя лег спать?

Пелле быстро сунул Йокке обратно в клетку, вскочил на ноги и бросился вслед за Малин.

— Тебя не будет дома и ты не пожелаешь мне спокойной ночи, когда я лягу? — взволнованно спросил он.

Малин остановилась в нерешительности. Отпуск у Петера кончался.

Это был его последний вечер в шхерах, а потом, быть может, она никогда его больше не увидит. Даже ради Пелле она не могла нынче вечером остаться дома.

— Я могу пожелать тебе спокойной ночи сейчас, — сказала она.

— Не-е, совсем не можешь, — с горечью сказал Пелле.

— Могу, если очень захочу.

Она горячо поцеловала его в лоб, в глаза, в уши и в мягкие каштановые волосы.

— Спокойной ночи, спокойной ночи, спокойной ночи, видишь, я могу, — сказала она.

Пелле улыбнулся, а потом строго сказал:

— Смотри, возвращайся домой не слишком поздно.

Петер сидел на берегу у пристани и ждал и, наконец, дождался, что его тоже поцеловали. Правда, не Малин.

Чёрвен и Стина увидели его, прогуливаясь перед сном с кукольной коляской и Лувисабет. И когда Чёрвен вновь увидела заколдованного принца, ее охватил священный гнев. Разве не он виноват в том, что Музес томится в одиночестве в лодочном сарае у Мертвого залива? Когда они со Стиной превращали лягушку в принца, они и думать не думали, что он станет шататься по острову и скупать тюленей.