Астрид Линдгрен - Три повести о Малыше и Карлсоне

— Да ведь ты же сказал, что тебе пора спать! — защищался Малыш, потому что Карлсон и в самом деле это сказал. — Я, правда, не думал, что тебя еще можно ждать сегодня.

— А ты мог все же не терять надежду, — не унимался Карлсон. — Ты мог бы подумать: а вдруг он все же придет, милый Карлсончик, ой, как это будет хорошо, да, да, вдруг все же придет, потому что захочет встретиться с домомучительницей. Вот что ты мог бы подумать.

— А ты в самом деле захотел с ней встретиться? — испуганно спросил Малыш.

— Гей-гоп! — крикнул Карлсон. — Еще бы!

Малыш прекрасно понимал, что он не сумеет надолго отсрочить встречу Карлсона с фрекен Бок, но он не был готов к тому, чтобы это произошло прямо в первый же вечер. Он решил, что поговорит сейчас с Карлсоном, но Карлсон, словно охотничья собака, напавшая на след, неудержимо рвался на кухню. Малыш все же схватил его за рукав.

— Послушай, Карлсон, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно большую убедительность, — она ведь думает, что ты мой товарищ по школе, и, по-моему, хорошо, чтобы она и дальше так думала.

Карлсон вдруг застыл, а потом в нем что-то заклокотало, как всякий раз, когда он приходил в восторг от новой выдумки.

— Она в самом деле верит, что я хожу в школу? — переспросил он, ликуя. И ринулся на кухню.

Фрекен Бок услышала чьи-то приближающиеся шаги. Она ждала дядю Юлиуса и была немало удивлена, что пожилой господин так стремительно скачет по коридору. Исполненная любопытства, глядела она на дверь: ей казалось, что дядя Юлиус должен быть очень представителен и элегантен. Когда же дверь с шумом распахнулась и в кухню ворвался Карлсон, она вскрикнула, словно увидела змею.

Карлсон не заметил ее ужаса. Двумя прыжками он очутился около нее и с рвением заглянул ей в лицо, выражавшее глубокое неодобрение.

— А ты знаешь, кто у нас в классе первый ученик? — спросил Карлсон. — Угадай, кто лучше всех умеет считать, и писать, и... Кто вообще лучше всех?

— Когда входишь в дом, надо здороваться, — сказала фрекен Бок. — И меня нисколько не интересует, кто у вас первый ученик. Уде во всяком случае, не ты, это ясно.

— Спасибо за эти слова, — сказал Карлсон и надулся, но со стороны могло показаться, что он думает. — Уж в арифметике-то я, во всяком случае, самый сильный, — мрачно сказал он наконец и пожал плечами. — Пустяки, дело житейское, — добавил он и вдруг весело запрыгал по кухне. Он вертелся вокруг фрекен Бок и что-то бормотал, и так постепенно родилось что-то вроде песенки:

— Не надо, Карлсон, не надо, — пытался унять его Малыш, но без толку.

все увлеченней пел Карлсон. А когда он дошел до слова «отдохнем», раздался выстрел, а вслед за ним — пронзительный крик. Выстрелил Карлсон из своего пистолетика, а закричала фрекен Бок. Малыш сперва подумал, что она упала в обморок, потому что она плюхнулась на стул и долго сидела молча, с закрытыми глазами, но когда Карлсон снова запел:

она открыла глаза и сказала зло:

— Ты у меня сейчас таких боссе и бассе получишь дрянной мальчишка, что век помнить будешь!

Карлсон на это ничего не ответил, он только подцепил своим пухленьким указательным пальцем фрекен Бок за подбородок, а потом ткнул в красивую брошь, приколотую у ворота.

— Красивая вещь, — сказал он. — Где ты ее стянула?

— Карлсон, перестань, прошу тебя! — в страхе крикнул Малыш, потому что он видел, в каком бешенстве была фрекен Бок.

— Ты всякий... всякий стыд потерял, — проговорила она, запинаясь, с трудом находя слова, а потом закричала: — Убирайся вон! Слышишь? Я сказала: вон!

— Успокойся! — сказал Карлсон. — Я ведь только спросил, а когда вежливо задаешь вопрос, то можно надеяться на такой же вежливый ответ.

— Вон! — кричала фрекен Бок.

— Во-первых, мне необходимо выяснить одну вещь, — сказал Карлсон. — Не замечала ли ты, что по утрам у тебя немеет тело? А если замечала, то не хочешь ли ты, чтобы я тебя полечил?

Фрекен Бок обвела кухню диким взглядом в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, чтобы швырнуть им в Карлсона, и Карлсон услужливо подбежал к шкафу, вынул оттуда выбивалку для ковров и сунул ее домомучительнице в руки.

— Гей-гоп! — кричал он, снова бегая по кухне. — Гей-гоп, вот теперь наконец все начнется!

Но фрекен Бок бросила выбивалку в угол. Она еще помнила, каково ей пришлось в прошлый раз, когда она гналась за ним с такой вот выбивалкой в руке, и не хотела испытать это снова.