Астрид Линдгрен - Три повести о Малыше и Карлсоне

Фрекен Бок так и светилась радостью.

— Вот уж я досажу своей сестре Фриде, можешь мне поверить! Ведь Фрида выступала по телевидению и рассказывала о привидениях, которых ей довелось увидеть, и о каких-то потусторонних голосах, которые ей довелось услышать. Но теперь я нанесу ей такой удар, что она не оправится.

— Разве вы слышали потусторонние голоса? — спросил Малыш.

— А ты что, не помнишь, какое мычание раздалось у окна, когда исчезли плюшки? Я постараюсь воспроизвести его по телевидению, чтобы телезрители услышали, как оно звучит.

И фрекен Бок издала такой звук, что Малыш от неожиданности подскочил на стуле.

— Как будто похоже, — с довольным видом сказала фрекен Бок.

Но тут до них донеслось еще более страшное мычание, и фрекен Бок побледнела как полотно.

— Оно мне отвечает, — прошептала она. — Оно... привидение... оно мне отвечает! Вот что я расскажу по телевидению! О боже, как разозлится Фрида, как она будет завидовать!

И она не стала скрывать от Малыша, как расхвасталась Фрида по телевидению со своим рассказом о привидениях.

— Если ей верить, то весь район Вазастана кишмя кишит привидениями, и все они теснятся в нашей квартире, но почему-то только в ее комнате, а в мою и не заглядывают. Подумай только, она уверяла, что однажды вечером увидела у себя в комнате руку на стене, понимаешь, руку привидения, которая написала целых восемь слов! Впрочем, сестра и в самом деле нуждалась в предостережении, — сказала фрекен Бок.

— А что это было за предостережение? — полюбопытствовал Малыш.

Фрекен Бок напрягла память:

— Как же это... ах да, вот как: «Берегись! Жизнь так коротка, а ты недостаточно серьезна!»

Судя по виду Малыша, он ничего не понял, да так оно и было.

Фрекен Бок решила объяснить ему, что все это значит.

— Понимаешь, это было предостережение Фриде что, мол, надо измениться, обрести покой, вести более размеренную жизнь.

— И она изменилась? — спросил Малыш.

Фрекен Бок фыркнула:

— Конечно, нет, во всяком случае, я этого не вижу Только и знает что хвастаться, считает себя звездой телевидения, хотя и выступала там всего один раз. Но теперь-то я уж знаю, как сбить с нее спесь.

Фрекен Бок потирала руки. Она нисколько не волновалась из-за того, что сидит взаперти вместе с Малышом, — наконец-то она собьет спесь с Фриды

Она сияла как медный грош и все сравнивала свой опыт общения с привидениями с тем, что рассказывала Фрида по телевидению; этим она с увлечением занималась до тех пор, пока Боссе не пришел из школы.

— Боссе, открой дверь, выпусти нас! Я заперт вместе с домому... с фрекен Бок.

Боссе отпер дверь — он был очень удивлен таким происшествием.

— Вот те раз! Кто же это вас здесь запер?

— Об этом ты вскоре услышишь по телевидению.

Но пускаться в более подробные объяснения ей было некогда, — она и так не успела вовремя приготовить обед. Торопливым шагом пошла она на кухню.

В следующее мгновение там раздался громкий крик.

Малыш со всех ног кинулся вслед за ней. Фрекен Бок сидела на стуле, она была еще бледнее прежнего. Молча указала она на стену.

Оказывается, привидение сделало предупреждение не только Фриде. Фрекен Бок тоже получила предупреждение.

На стене было написано большими неровными буквами:

"Ну и плюшки! Деньги дерешь, а корицу жалеешь. Берегись!"

Папа пришел домой обедать и рассказал за столом о своем новом огорчении.

— Бедняжки, вам, видно, придется побыть несколько дней совсем одним. Мне надо срочно лететь по делам в Лондон. Я могу надеяться, что все будет в порядке?

— Конечно, в полном, — заверил его Малыш. — Если только ты не станешь под пропеллер.

— Да нет, — рассмеялся папа, — я спрашиваю про дом. Как вы здесь будете жить без меня и без мамы?

Боссе и Бетан тоже заверили его, что все будет в полном порядке. А Бетан сказала, что провести несколько дней без родителей даже забавно.

— Да, но подумайте о Малыше, — сказал папа

Бетан неясно похлопала Малыша по светлой макушке.

— Я буду ему родной матерью, — заявила она.

Но папа этому не очень поверил, да и Малыш тоже.

— Тебя вечно нет дома, ты все бегаешь со своими мальчишками, — пробормотал он.

Боссе попытался его утешить:

— Зато у тебя есть я.

— Ну да, только ты всегда торчишь на стадионе в Остермальме, там ты у меня есть, — уточнил Малыш.

Боссе расхохотался:

— Итак, остается одна домомучительница. Она не бегает с мальчишками и не торчит на стадионе.