Астрид Линдгрен - Три повести о Малыше и Карлсоне

— Потому что мы секретные сотрудники тайной полиции, — сказал Рулле. — И мы пришли сюда, чтобы его забрать, — добавил Филле и схватил Карлсона. — Это очень опасный шпион.

Но тут фрекен Бок разразилась гомерическим смехом.

— Шпион! Это — шпион! Ха-ха-ха! Ну и потеха! Этот противный мальчишка — школьный товарищ Малыша.

Карлсон соскочил с кровати.

— И я первый ученик в классе! — горячо подхватил он. — Первый ученик, потому что умею шевелить ушами, ну и складывать я тоже умею. Но Филле ему не поверил. Он вытащил наручники и медленно двинулся прямо на Карлсона. Когда он подошел уже совсем близко, Карлсон засеменил ему навстречу на своих маленьких толстых ножках. Филле пробормотал что-то сердитое и стал от нетерпения прыгать на одной ноге.

— Смотри, еще синяк будет, — предостерег его Карлсон, а Малыш подумал, что у воров всегда бывают синяки. Дело в том, что левый глаз у Филле заплыл и был совсем синий.

«Что ж, это по заслугам», — решил Малыш. Ведь он ворвался к ним в дом и хотел теперь увезти Карлсона, его Карлсона, чтобы продать за десять тысяч крон. Гадкие воры, пусть у них будет побольше синяков!

— Они не полицейские, это ложь, — сказал он. — Они воры, я их знаю.

Дядя Юлиус задумчиво почесал затылок.

— Вот это нам и надо выяснить, — сказал он.

Он предложил всем вместе посидеть в столовой, пока не будет выяснено, кто они — полицейские или воры.

Тем временем стало почти светло. Звезды на небе погасли — это было видно из окна. Начинался новый день, и Малышу ничего так не хотелось, как лечь наконец в постель и заснуть, а не сидеть и слушать, как Филле и Рулле рассказывают всякие небылицы.

— Неужели вы не читали в газете, что у нас в Вазастане появился летающий шпион? — спросил Рулле и вынул из кармана сложенную газету.

Но у дяди Юлиуса эта заметка вызывала сомнение.

— Нельзя верить всей чепухе, которую пишут в газетах, — сказал он. — Хотя я готов еще раз это перечитать. Подождите, я только схожу за очками.

Он ушел к себе, но тут же прибежал назад в страшном гневе.

— Ничего себе полицейские! — кричал он. — Украли у меня бумажник и часы! Извольте немедленно отдать мне эти вещи!

Но тут Филле и Рулле в свою очередь страшно рассердились.

— Опасно, — заявил Рулле, — обвинять полицейских в том, что они украли часы и бумажник.

— Это называется клевета. Разве вы не знаете? — спросил Филле. — А за клевету на полицию недолго и в тюрьму попасть. Может, вы и этого не знаете?

Вдруг Карлсон изменился в лице и закричал точно так же, как дядя Юлиус, которого он оттолкнул. Видно было, что его просто распирает от злобы.

— А мой кулек с карамельками? — вопил он. — Кто его взял?

Филле грозно поглядел на него.

— Ты что, в этом нас обвиняешь?

— Нет, я не сошел с ума, — сказал Карлсон. — Клевета — это серьезно. Но одно я могу сказать: если вы взяли кулек и сейчас же не отдадите его назад, то ты сейчас получишь такой же фонарь на другом глазу.

Малыш поспешно вытащил из своего кармана кулек.

— Вот твои конфеты, — сказал он, протягивая кулек Карлсону. — Я его взял, чтобы передать тебе.

Тогда в разговор вмешался Филле:

— Все понятно! Хотите на нас спихнуть свою вину. Не выйдет!

Фрекен Бок все это время сидела молча, но тут и ей захотелось высказаться.

— Кто украл часы и бумажник, мне ясно. Он только и делает, что ворует то булочки, то блины — вообще все, что ему попадается под руку.

Она указала на Карлсона, а он словно взбесился.

— Эй, ты, послушай! — орал он. — Это же клевета, а за клевету отвечают, разве ты этого не знаешь?

Но фрекен Бок отвернулась от Карлсона. Ей надо было серьезно поговорить с дядей Юлиусом. По ее мнению, вполне вероятно, что эти вот господа из тайной полиции. Поэтому у них такой странный вид и они так плохо одеты. Фрекен Бок всерьез думала, что все воры ходят в лохмотьях, она ведь никогда не видела настоящего взломщика.

Филле и Рулле сразу повеселели. Филле сказал, что он с первой же минуты понял, какая эта дама умная и замечательная, и просто счастлив, что ему довелось с ней познакомиться. И он несколько раз обращался к дяде Юлиусу за поддержкой.

— Не правда ли, она удивительная, редкая? Неужели вы так не думаете?

Неизвестно, что раньше думал по этому поводу дядя Юлиус, но теперь он просто был вынужден соглашаться, а фрекен Бок от всех этих комплиментов опускала глаза и краснела.

— Да, она такая же редкая, как гремучая змея, — проворчал Карлсон.

Он сидел в углу рядом с Малышом и так энергично пожирал карамельки, что хруст был слышен во всей комнате. Когда же кулек оказался пустым, он вскочил и стал прыгать по комнате. Казалось, он просто играет, но с помощью этих нелепых прыжков он постепенно добрался до стульев, на которых сидели Филле и Рулле.