Владимир Длугач - Маэстро Воробышек

— Считаю?

Николай сел на кровать и задумался.

— А знаешь, это даже интересно! Все наши ребята лопнут от зависти, когда мы поймаем эту банду.

— И смеяться надо мной уже никто не будет. Правда, Колька? Еще в газету с тобой попадем. Распишут, какие мы с тобой отчаянные, ничего не побоялись.

— Нет, ты молодец, Виктор! Ловко все придумал. А все остальное — это ерунда. У тебя есть все задатки стать хорошим спортсменом. И не обращай внимания на ребят, даже если хохотать будут. А теперь прячь этот портсигар, в воскресенье отправимся в Москву и начнем действовать.

Николай поднялся с кровати и расправил одеяло.

— Пошли, уже время обедать…

И точно — по всему лагерю разносились звуки гонга, который извещал всех, что дежурный повар уже не только растопил печь, промыл крупу, но и сварил ее, заправил маслом и разложил по тарелкам вкусную кашу.

Весь лагерь был в столовой, когда Николай и Виктор вошли в нее. Но почему-то обед еще не начинался.

— Сейчас будет спектакль, — шепнула им Лена.

Посредине столовой в поварском халате и шапочке стоял Саша Еремин. Он постучал ложкой по медному тазу и громко объявил:

— Товарищи! Сейчас Рудику и Вове будет подан специально приготовленный для них обед.

Он трижды хлопнул в ладоши. Занавеска, отделяющая столовую от кухни, раздвинулась, и оттуда вышли две маленькие девочки с двумя подносами, которые были накрыты салфетками. Одна девочка подошла к Рудику, другая — к Вове. Саша Еремин снова хлопнул в ладоши и торжественно провозгласил:

— Снять салфетки!

Девочки сорвали с подносов салфетки. Все рассмеялись — на тарелках лежали нечищеные картофелины, кусочки сырого мяса, немного несваренных макарон и крупы, сбоку — по щепотке соли, перца, по одному лавровому листочку. На блюдцах были сухие яблоки, груши, сливы — набор для компота.

Когда смех утих, Лена объявила:

— По решению совета лагеря, ввиду того, что Рудик и Вова не хотят работать на кухне, им с сегодняшнего дня будут подаваться такие обеды.

— Ведь мы за питание уплатили, — воскликнул Рудик. — Какое ты, Ленка, имеешь право?

— За питание вы уплатили, вот вам и продукты. А работать не хотите, и никто за вас работать не будет.

— Ну и не надо, — обиделся Вова. — Пошли, Рудик!

— Я есть хочу, — не трогаясь с места, заявил Рудик.

Из-за стола поднялась Зинаида Федоровна.

— Вот что, ребята! Обещаете работать, тогда дадим сегодня вам поесть. А? Как все остальные на это смотрят?

Конечно, неприятно бывает, когда ты сам ешь, а рядом с тобой сидят голодные и заглядывают тебе в рот. Пусть даже они будут самые отъявленные бездельники. И Лена заявила:

— Давайте сегодня мы их еще покормим. Но это, ребята, вам последнее предупреждение. Слышите, вы, друзья?

— Слышим! — обрадованно ответил за себя и за своего дружка Рудик.

И оба набросились на суп, который им не замедлили принести.

Прошел день, стемнело. Остро запахло табаками. Ребята, усталые после длинного трудового дня, выстроились на вечернюю линейку возле мачты с флагом.

Из палатки вышел Леонид Васильевич. Просматривая на ходу какие-то бумажки, он направился к линейке.

Раздалась команда. Все головы повернулись в его сторону.

— Сегодня, — начал Леонид Васильевич, — к нам приходили представители соседнего лагеря. Они предложили провести соревнование между нашими лагерями.

— Замечательно! — крикнула Нонна.

— Замечательно, конечно. Но есть одна загвоздка. Они поставили условие, чтобы среди прочих видов спорта был также и настольный теннис. Но ведь у нас нет никого, кто хорошо играл бы в него. Я все же согласился. Теперь надо найти способных ребят, пусть они начинают тренироваться. Стыдно будет, если наши соседи разгромят нас.

— Завтра же выявим! — крикнул Рудик. — Мы еще им набьем, этим ремесленникам.

Затем разрешили еще несколько мелких хозяйственных дел, один мальчик получил замечание за то, что купался не в отведенном для этого месте.

— Еще будут вопросы? — спросил Леонид Васильевич. — Нет? Тогда все.

Сегодня право спустить флаг было предоставлено обществу «Ракета». К мачте вызвали семиклассника Алика. Рядом с шестом мальчик казался совсем маленьким. Но важности и серьезности, с какими он проделывал всю эту церемонию, было у него хоть отбавляй. Он не спеша тянул веревку, и флаг, словно устав целый день трепаться на ветру, медленно-медленно опускался вниз. Вдалеке блеснула молния, на миг осветив сосредоточенные и строгие лица ребят.