Ая эН - Библия в СМСках

– Завтра я снова работаю. Домани лав уро ди ново.

– Я не завтра работаю! – взорвалась Алка и вырубила аудиокурс. – Я вчера работаю, я сегодня работаю, и завтра работаю, и вообще я всю жизнь, как проклятая, пашу, чтобы нормально выглядеть, и чтобы состояться в жизни, и чтобы замуж по-нормальному, и чтобы вообще!!! Даже когда отдыхаю – и то работаю! Блин! Мне тридцатник скоро, и где оно, счастье?

Лихо сотворив двойной правый обгон, двадцатисемилетняя Алла, наконец, успокоилась и сосредоточилась на своем желании.

К повороту на Чехов Вигнатю убили соседские строители-гастарбайтеры из ее же, то есть из дедушкиного, охотничьего ружья, лежащего на чердаке. Все произошло быстро – мучить бабушку, хоть и вражескую, Алка не хотела. Она же (Алка, а не бабка) защитник, а не садист…

К повороту на Крюково Вигнатя, как Берлиоз, поскользнулась на подсолнечном масле, но трамвай, о который она насмерть треснулась головой, был не настоящий, а игрушечный, коллекционный – один из тех, которые стояли в дедушкином кабинете, на полках.

На развязке «Симферополька – Большое Московское» Вигнатю отравил один из десяти «негритят» в стиле Агаты Кристи, заменив ей таблетки в пузырьке со снотворным на страшный яд. Смерть наступила мгновенно.

На случайной заправке после ответвления на Мелихово на Вигнатю упал горшок с цветком. Это опять пахло Кристи, и потому Алке не понравилось. Кроме того, вид бабушки, густо обсыпанной землей и корешками фикуса, был малоэстетичен. Алка сунула пистолет в бак и вновь подумала о гастарбайте-pax с ружьем. Заменила ружье на пистолет… На автомат… На собаку Баскервилей… Поморщилась. Достала пистолет из бака…

Указатель на Балабаново навел Алку на мысль о Балаганове и гирях – «пилите, Шура, пилите» – и мозги запараллелило Вигнатей с проломленным гирей черепом – раз, и перепиленным «болгаркой» позвоночником – два.

Ответвления к Новинкам и Серпухову тупо пронеслись под визуализацию Вигнатиного обширного инфаркта. Нет, инфаркт был только возле Новинок, а возле Серпухова уже инсульт.

Длиннющий мост через Оку подбросил идею о захлёбе в ванне, а лучше в бассейне. Вигнатя редко наполняла бассейн, точнее, сама – никогда, разве что Евке приспичит… Но ведь все может быть, верно?

Сразу после моста нарисовался долгожданный поворот на Пущино. А сразу после поворота потянулась деревенька Липицы. В Липицах Вигнатю столкнули с лестницы. Как-то само собой, помимо Алкиной воли, получилось так, что столкнула ее Ева. Хоть и нечаянно, но нет, нет, нельзя! Алка даже зажмурилась, прогоняя невесть откуда взявшуюся дрянную мыслишку. И чуть не вырулила на встречную, под колеса дурацкой фуры. Но все обошлось. Фура пронеслась мимо, отчаянно сигналя и слегка вильнув к обочине, а Вигнатя тут же упала с лестницы сама – поскользнулась на том самом подсолнечном масле из второй версии.

«Харэ мозги ломать! Пусть Гелена ломает мозги, ей за это деньги платят!» – подумала Алка и выкинула из башки Вигнатю – и очень вовремя, потому что кусок дороги пошел прекрасный-распрекрасный, особенно предпоследний перед въездом в город спуск-подъем. Вау! Какая красотища! Алка влетела под арку «Добро пожаловать» и чуть притормозила – город все-таки.

Гелена жила за городом, в коттеджном поселке. Алка без труда нашла ее дом, она видела его на фотографии, на закрытом сайте.

– Здравствуйте! Вы – Гелена?

– Здра-авствуйте, – дебелая белая магиня, крашенная в черный, говорила нараспев, низким грудным голосом, впрочем, голос этот Алка по телефону уже слышала, такой ни с каким не спутаешь. – Здра-авствуйте… А вы – А-ал-ла-а… Чай, кофе… не…

– Кофе!

– Чай, кофе – не предлагаю. Это потом. Сок, минералку…

– Минералку, если можно…

Снаружи дом был обычный, как все. Но внутри, прямо начиная с прихожей… Сразу ясно – тут живет магиня. Или ворожея. Не суть.

– Вы привезли фотографию?

Алка привезла штук десять фоток. Особенно Гелена обрадовалась портрету снятому на кухне, и снимку на фоне дома.

– Вижу… это и есть тот дом, в котором живет задержавшаяся душа…

– Кто, простите?

– Душа, задержавшаяся на этом свете дольше срока задачи и благодеяния…

– А… Нуда, в общем-то да. Наверное, задержавшаяся.

– «Наверное», милая моя, не пойдет. Учтите, я могу помочь вам только в одном-единственном случае, – строго и безапелляционно заявила Гелена.

– В каком?

– В том, если тринадцать гениев – все и каждый из них – подтвердят по семнадцати пунктам – по всем и по каждому из них – возможность и правильность призыва этой конкретной души по экстренному каналу!